Карл не застал Дэвида Поттера в Порт-Купере. В пабе ему сказали, что он уехал в Пурау на поиски Отти. Адвоката Реджинальда Ньютона тоже здесь не было. Он взял в аренду лошадь и отправился на ферму к Батлеру. Наверное, для того, чтобы изучить проблему на месте и точнее сформулировать претензию. Конечно же, все это обойдется фермеру в целое состояние и вряд ли даст какой-то результат, однако, судя по всему, деньги у Батлера водились. В общем, Иду Брандманн никто не побеспокоил, и Карл вскоре отвез женщин в Риккартон.

Радости Уильяма Динса не было предела.

– Тысяча чертей, молодой человек! Быстро вы обживаетесь! За несколько дней обзавелись сотней овец – кстати, их уже сто пятьдесят, матки принесли ягнят, – а потом еще и двумя женщинами!

Он с недоверием и завистью смотрел на Иду и Кэт. Затем он заметил девочек и снова просиял:

– И дети уже есть! Надо мне разобраться, как это у вас так быстро получается, Йенш! И собака новая!

С этими словами он показал на Охотника, который сразу же подружился с овчарками Динсов и вместе с ними принялся бегать вокруг загона перед домом, в котором пятьдесят овцематок дожидались, пока их подоят. Приятель радостно бросился за ними.

– Кажется, у вашей псины даже гуртовой инстинкт есть. Возможно, в нем течет кровь бриаров, он такой же пушистый, или бородатых колли, как у моих. – Он показал на длинношерстных собак, с которыми у Охотника действительно было отдаленное сходство. – Побудьте пару дней у нас вместе с семьей, а я присмотрюсь. Может быть, вы и сами с этим полукровкой и своим маленьким колли перегоните овец на станцию Фенрой.

Позже Карл познакомился с Джоном, братом Уильяма, а Кэт и Иду радушно встретили жены обоих братьев. Ида рассказала им, что ее муж закончит кое-какие дела в Нельсоне, а затем приедет на станцию Фенрой. Изображая добропорядочную супругу, она снова стала носить передник и чепец. Однако Кэт не сомневалась, что ей никто не поверит, если заметит, как она смотрит на Карла Йенша. Впрочем, Ида больше не поднимала на него глаз, видимо, опасаясь, что снова сомкнется круг их любви, но провожала его взглядом, радовалась его появлению, звучанию его голоса. Ида не будет обманывать Оттфрида, в этом Кэт была уверена, однако ее утешала сама возможность находиться рядом со своей истинной любовью.

В конце концов Ида обменялась рецептами сыров с женами Динсов, но все свои тайны раскрывать не стала. Она собиралась устроить собственную сыроварню и надеялась получать хороший доход, хотя братья Динс полагали, что продажа шерсти принесет больше прибыли.

– Здесь есть место для тысяч и тысяч овец! – говорил Уильям, и перед его ясным взором уже возникли огромные стада, направляющиеся на высокогорья. – Но их надо держать в полудиком состоянии. Тут нужны выносливые породы, не молочные, которые живут в хлеву. Кроме того, кто же будет доить их и куда продавать молоко и сыр? Конечно, все говорят о Крайстчерче, городе, который вот-вот построят в устье Эйвона или Отакаро. Пока что в Порт-Купере пьют больше виски, чем молока. У нас уже сейчас достаточно молочных овец, чтобы обеспечить сыром целый город. А вы подумайте о дорогах! Мы, Динсы, живем недалеко от Порт-Купера, нам легко доставлять молочные продукты в магазины. А вот для Редвудов отвезти сыр в поселок – это уже рискованное предприятие, а станция Фенрой еще дальше. Зато шерсть отлично хранится, ее можно перевозить, когда и как вам удобно. Сбыт гарантирован, английские мануфактуры и новые суконные фабрики требуют еще и еще. Скоро здесь тоже появятся толпы стригалей, которые будут бродить от фермы к ферме, как в Австралии. Так что нужно делать ставку на шерстяные породы – вы поступили совершенно правильно, Карл! У вас великолепные животные, только не скрещивайте их с породами похуже!

Карл кивнул, надеясь, что сделка с Оттфридом не скажется на потомстве овец станции Фенрой. Как бы там ни было, а до сих пор никто понятия не имел, каких овец продают на рынке в Нельсоне. Но вскоре Карл полностью сосредоточился на науке овцеводства, которую ему с радостью преподали братья Динс. У молодого человека все получалось: он всегда с удовольствием работал с животными, кроме того, он с наслаждением наблюдал за тем, как расцветает Ида в обществе жен Динсов. Овцы все еще ягнились, и женщины им помогали, если возникали какие-то трудности. Руки у них были меньше, и им было легче повернуть ягненка и помочь ему появиться на свет, если он застревал в родовом канале.

У Кэт это тоже получалось отлично, на помощь пришел опыт, полученный у маори: Те Ронга часто брала ее с собой, когда помогала родить соплеменнице. Но самое главное, ей вдруг понравилось работать с овцами. Еще в Санкт-Паулидорфе, как и в Пурау, она любила ухаживать за коровами, однако их размер заставлял ее держаться на почтительном расстоянии от них. Овцы были не так велики, а ягнята и вовсе выглядели очень мило. Также Кэт понравилось возиться и с овчарками, к которым она очень быстро привыкла. Ида тоже с большим энтузиазмом помогала овцам ягниться. Она храбро бралась за дело, ее не пугали ни кровь, ни другие жидкости. К огромному удивлению Кэт, вся ее чопорность проявлялась только в общении с людьми. Когда маленькие пушистые существа с блеянием пытались дотянуться до вымени своей матери, Ида смотрела на них с гордостью и светилась от счастья.

– Значит, ты была бы не против того, чтобы обосноваться на овечьей ферме? – осторожно поинтересовался Карл, когда она, сияя, показала ему своих питомцев. Последние три ягненка родились у его овец.

Ида робко улыбнулась.

– Кому же это может не нравиться? – спросила она, махнув рукой в сторону дома и выгонов Риккартона.

Пейзаж был действительно восхитительным, в Рабен-Штейнфельде даже в самые лучшие летние дни не бывало так красиво. В остальном же местность напоминала Мекленбург, если не обращать внимания на величественные силуэты Южных Альп, то четко очерченные, то исчезающие в тумане. Из-за них пейзаж выглядел слегка нереальным. Иногда казалось, что овцы пасутся у самого неба. Вокруг Риккартона холмов было совсем мало. Сейчас, в начале лета, травы туссока наливались сочной зеленью, и овцы на выгонах напоминали белые капли краски. Дома Динсов были построены из простой древесины, но ярко раскрашены, что весьма поднимало настроение. За домами стояли хлева и сараи для стрижки овец. По ярко-голубому небу тянулись белоснежные, похожие на клочки ваты облака, словно там, наверху, тоже паслось стадо овец. Его синева и тени облаков отражались в лениво текущем неподалеку Эйвоне.

– Здесь просто чудесно, – сказала Ида.

Карл кивнул:

– Конечно. Но это именно то, чего ты всегда хотела? Ты можешь представить себе, что всю жизнь проведешь на подобной ферме? Ты была бы… счастлива?

По лицу Иды промелькнула тень.

– Сколько раз тебе повторять, что мне желать нечего? – сердито поинтересовалась она. – И счастье наверняка не на моей стороне. Если тебе обязательно нужно знать, то в данный момент я могу представить себе все что угодно, лишь бы это помогло построить для девочек надежный дом. Я хочу просыпаться утром и ничего не бояться. А вечером… – Она осеклась, вдруг с болью осознав, что никогда не ляжет в постель без страха, пока она замужем за Оттфридом. Однако Карлу об этом знать было не обязательно. – А вечером я хочу наслаждаться миром и благочестием, – закончила Ида.