— Я думал, Ренни прикажет новому начальнику полиции арестовать тебя. — Глаза Пита округлились, и выглядел он куда моложе своих тридцати с лишним лет.

— Я на это надеялась. — Джулия руками обвела рамкой невидимый заголовок: — «ПОСАЖЕННЫЙ В КАМЕРУ РЕПОРТЕР «ДЕМОКРАТА» БЕРЕТ ИНТЕРВЬЮ У ОБВИНЕННОГО В УБИЙСТВЕ».

— Джулия, что происходит? Я не про Купол. Ты видела этих парней, заполняющих бланки? Страшно, однако.

— Я видела и собираюсь об этом написать. Собираюсь обо всем написать. И на собрании, которое состоится в четверг, думаю, серьезные вопросы к Джеймсу Ренни возникнут не только у меня. — Она коснулась руки Пита. — Я собираюсь выяснить все, что смогу, о тех убийствах, а потом напишу об этом. Плюс передовица, резкая и решительная, только что без призывов к самосуду. — Она невесело рассмеялась. — Если дойдет до самосуда, у Джима Ренни преимущество своего поля.

— Я не понимаю, о чем ты…

— Ладно, займемся делом. Мне нужны две минуты, чтобы взять себя в руки. Потом надо определиться, с кем переговорить в первую очередь. Времени у нас немного, если мы хотим напечатать газету сегодня.

— Ксерокопировать.

— Что?

— Хотим ксерокопировать газету сегодня.

Джулия нервно ему улыбнулась, взмахом руки отправила в путь. У двери редакции он обернулся. Джулия вновь взмахнула рукой, показывая, что все у нее хорошо, затем уставилась в пыльную витрину книжного магазина. Кинотеатр в центре города уже лет пять как закрылся, автокинотеатр вне города приказал долго жить еще раньше (там, где большой экран когда-то возвышался над шоссе номер 119, теперь располагалась дополнительная автостоянка салона Ренни), но Рею Таулу каким-то образом удавалось поддерживать на плаву этот маленький магазинчик. Половину витрины заполняли различные самоучители. На второй половине лежали книги карманного формата, обложки которых украшали старинные, окутанные туманом особняки, попавшие в беду женщины и красавцы здоровяки с голой грудью, как твердо стоящие на земле, так и скачущие верхом. Некоторые из вышеуказанных здоровяков, одетых лишь в исподнее, размахивали мечами. Над этими книгами в витрине висел транспарант с надписью: «ПРИСТРАСТИСЬ К ТАЙНЫМ ЗАГОВОРАМ».

Вот уж действительно тайные заговоры.

Мало нам одного Купола, объявился еще и член городского управления из ада.

Она осознала, что больше всего ее тревожит — чего там, больше всего пугает — темпы, с которыми происходили перемены. Ренни и раньше был самым большим, самым злобным петухом на птичьем дворе, и Джулия ожидала, что он обязательно попытается укрепить свою власть в городе… скажем, через неделю или месяц после того, как их отрезало от остального мира. Но прошло всего три дня, и уже такие изменения. Допустим, Кокс и его ученые этим вечером пробьют Купол? Допустим, тот исчезнет сам? Большой Джим немедленно сожмется до прежних размеров, только на этот раз ему придется держать ответ.

— Какой ответ? — спросила она себя, по-прежнему глядя на «ТАЙНЫЕ ЗАГОВОРЫ». — Он просто скажет, что действовал во благо города, с учетом обстоятельств. И ему поверят.

Вероятно, так и думает Ренни. Но все это не объясняет, почему он проявил такую поспешность.

Видимо, что-то пошло не так и ему пришлось действовать быстро. К тому же…

— К тому же я думаю, что у него не все в порядке с головой, — сказала она книгам в обложке. — И это не возникло только теперь. — Даже если и тут она не ошиблась, как объяснить, что люди, у которых в домах кладовые ломились от продуктов, разграбили местный супермаркет? Это же не имело никакого смысла, если только… — Если только Ренни сам все не подстроил.

Нелепо, блюдо дня на синей тарелке[131]в кафе «Паранойя»? Или нет? Джулия поняла, что должна опросить людей, которые участвовали в погроме «Мира еды», выяснить, что они видели, да только убийства представлялись более важными. Она оставалась единственным настоящим репортером, которым располагала газета, и…

— Джулия? Миз Шамуэй?

Джулия так глубоко ушла в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности. Резко развернулась и упала бы, не поддержи ее Джекки Уэттингтон. Рядом с ней стояла Линда Эверетт, это она позвала Джулию. Обе выглядели испуганными.

— Можем мы с тобой поговорить? — спросила Джекки.

— Разумеется. Именно этим я и занимаюсь: слушаю, что говорят люди. Побочный эффект — я публикую все, что они говорят. Вы это знаете, не так ли?

— Но вы не должны упоминать наши имена, — указала Линда. — Если не согласитесь на это, забудьте о нашем разговоре.

— Для меня достаточно, что вы — источник, близкий к расследованию. — Джулия улыбнулась. — Это вас устроит?

— Если вы пообещаете ответить на наши вопросы, — уточнила Джекки. — Ответите?

— Хорошо.

— Вы были в супермаркете, так? — спросила Линда.

Все страньше и страньше, как говорила Алиса в Стране чудес.

— Да. Как и вы двое. Давайте поговорим. Обменяемся впечатлениями.

— Не здесь, — покачала головой Линда. — Не на улице. Слишком уж на виду. И не в редакции газеты.

— Расслабься, Лин. — Джекки положила руку ей на плечо.

— Это ты можешь расслабиться. У тебя нет мужа, который думает, что ты помогла отправить за решетку невинного человека.

— У меня нет мужа, — кивнула Джекки (И это правильно, подумала Джулия, благоразумно, мужья слишком часто только осложняют жизнь). — Но я знаю место, куда мы можем пойти. Уединенное место и без замка на двери… — Она запнулась. — По крайней мере до появления Купола замка там не было.

Джулия, которая недавно размышляла, с кого ей начать опрос, не собиралась упускать эту парочку.

— Пошли. Только будем идти по разным сторонам улицы, пока не минуем полицейский участок, хорошо?

Тут Линда выдавила улыбку:

— Дельная мысль.

Пайпер Либби осторожно преклонила колени перед алтарем Первой Конгрегациональной церкви, поморщилась от боли, пусть и подложила подушечку со скамьи под поцарапанные и опухшие колени. Помогала себе правой рукой, левая, недавно вывихнутая, осталась прижатой к боку. Вроде бы хлопот она не доставляла — и не болела, в отличие от колен, — но Пайпер старалась не напрягать ее без необходимости. Чтобы вывихнуть плечо вновь, прилагать особых усилий не требовалось; так ей сказали (и очень строго) после первой травмы, полученной на футбольном поле. Пайпер сложила руки перед собой и закрыла глаза. Мгновенно ее язык сместился к дырке, на месте которой еще вчера был зуб. Но в ее жизни появилась дыра куда страшнее этой.

— Привет, Которого-нет, — начала она. — Это снова я, вернулась, чтобы Ты вновь помог любовью и милосердием. — Слеза появилась из-под опухшего века и потекла по опухшей (не говоря уж про изменение цвета) щеке. — Мой пес где-то рядом? Я спрашиваю только потому, что мне его очень недостает. Если рядом, надеюсь, Ты дашь ему духовный эквивалент сахарной косточки. Он заслуживает. — Еще слезы, медленные, и горячие, и щиплющие. — Но большинство основных религий соглашается в том, что собаки на Небеса не попадают, хотя отдельные секты — и, если не ошибаюсь, «Ридерс дайджест» — с этим не согласны.