– Ты пыталась оградить меня от опасности?

– Да. – Она сглотнула. – Конечно, в итоге у меня ничего не вышло, но узнав, что Блейк и Воган родственники, я только и думала о том, что он обвел меня вокруг пальца… Причем, я сама ему это позволила. И он знал, насколько мы с тобой близки. С тобой бы сделали то же самое, что с Доусоном. Я бы этого не вынесла.

Закрыв глаза, я отвернулся.

– Когда ты точно узнала, что Блейк работает на МО?

– В канун Нового года. Блейк появился у меня в комнате, пока я спала, а потом я увидела в его машине часы Саймона. Он уверял меня, что Саймон жив, что его забрали военные. Но на часах… на них была кровь.

Я выругался.

– Что значит, пока ты спала? И часто он такое проделывал?

Кэт отрицательно покачала головой.

– Нет… насколько мне известно.

Насколько ей известно… Вот черт. Надо было его прикончить… по многим причинам.

– Не нужно волноваться о моей безопасности. – Поднявшись, я обеими руками взъерошил волосы. – Ты же знаешь, я могу защитить себя.

– Знаю, но я не собиралась подвергать тебя риску специально. Ты слишком много для меня значишь.

Я рывком повернулся к ней. Кажется, она впервые призналась в этом прямо.

– Что ты имеешь в виду?

– Я… – Нижняя губа Кэт задрожала. – Теперь это не имеет значения.

– Черта с два не имеет! – крикнул я. – Ты чуть не уничтожила мою семью, Кэт. Из-за тебя мы оба едва не погибли, и это еще далеко не конец. Кто знает, сколько у нас времени, прежде чем нагрянет МО? Я отпустил этого мерзавца. Он все еще на свободе и, как бы ужасно это ни звучало, надеюсь, он получит по заслугам до того, как успеет кому-то настучать. Черт побери! Ты мне врала! И теперь заявляешь: мол, все это потому, что я много для тебя значу?

Румянец залил ее щеки.

– Дэймон…

– Отвечай!

– Ладно! – Она взмахнула руками. – Да, ты мне не безразличен. То, что ты устроил для меня на День Благодарения… – Ее голос сорвался. – Я была счастлива. Ты сделал меня счастливой. И ты по-прежнему мне дорог. Понятно? Ты важен для меня… Так сильно, что слов не хватает выразить. Я всегда тебя хотела, даже когда терпеть тебя не могла. Я хочу тебя сейчас, хотя ты сводишь меня с ума. И я знаю, что все испортила… Не только для нас с тобой, но и для Ди.

Я не сводил с нее взгляда.

Кэт всхлипнула, а ее глаза наполнились слезами.

– Я ни к кому и никогда такого раньше не испытывала. Рядом с тобой у меня словно земля уходит из-под ног, и не хватает воздуха. И рядом с тобой я живу, а не смотрю, как жизнь проходит мимо. Никто другой не заставлял меня чувствовать так.

Весь мир летел в тартарары. Эта сволочь Блейк… Зря я с ним не покончил при первой же встрече. Надо было его убить. Кэт мне врала. Адам погиб. Жизнь Ди разрушена. Агенты МО могут постучать в двери в любую секунду, я все еще не знаю, где Доусон… И при всем при этом единственное, о чем я мог сейчас думать, что меня волновало, были слова Кэт. О том, что она никогда и ни к кому не испытывала таких чувств. Что только рядом со мной она живет и задыхается от эмоций.

Она признавалась в своих чувствах ко мне.

– Только все это уже неважно, ведь я знаю: ты меня теперь по-настоящему ненавидишь. Это понятно. Но как же мне хочется вернуться назад и все изменить! Я…

Переместившись к ней к лаксеновской скоростью, я взял в ладони ее лицо.

– Я никогда не испытывал ненависти к тебе.

Кэт моргнула. Только бы она не заплакала, я этого не вынесу.

– Но…

– И сейчас не испытываю, Кэт. – Я глядел в ее глаза, полные слез. – Я зол на тебя и на себя. Так сильно, что даже чувствую вкус этой злости. И у меня жгучее желание найти Блейка и расчленить его. Но знаешь, о чем я думал весь вчерашний день? Всю ночь? Что за мысль не дает мне покоя, несмотря на всю мою злость?

– Нет, – прошептала она.

В груди у меня все сжалось.

– Я думал, насколько же мне повезло, что та… от кого я не могу отказаться… та, кто значит для меня больше, чем я способен вынести, по-прежнему жива. И она рядом со мной. Это ты, Кэт.

По ее щеке скатилась слеза.

– Что… что это значит?

– Честно – сам не знаю. – Я вытер капельку большим пальцем. – Я понятия не имею, каким будет завтрашний день, что произойдет через год. Черт, может, все кончится тем, что на следующей неделе мы просто поубиваем друг друга из-за какого-то пустяка. И такого нельзя исключать. Единственное, в чем я уверен, что мои чувства к тебе никуда не исчезнут.

Кэт разрыдалась, и сердце мое дрогнуло. Я склонился к ней и стал поцелуями осушать слезы. Вскоре этого стало недостаточно – мне захотелось ощутить ее вкус. Я нашел губы Кэт и гортанно застонал от ее поцелуя.

Но тут Кэт отстранилась.

– Как ты можешь все еще меня хотеть?

Я прижался лбом к ее лбу.

– У меня все еще чешутся руки тебя задушить. Только… Я ненормальный. И ты мне под стать. Может, в этом все и дело. Мы оба чокнутые и друг другу подходим.

– Ерунда какая.

– Ничего не ерунда, во всяком случае, для меня. – Я снова ее поцеловал. Так было нужно. – Возможно, это как-то связано с тем, что ты, наконец, призналась в своей безумной, глубокой и безоговорочной любви ко мне.

Она тихо, неуверенно рассмеялась.

– Нет, я в этом так и не призналась.

– Не настолько красноречиво, но мы-то оба знаем, что имелось в виду. И меня этот вариант устраивает.

– Правда? – Кэт закрыла свои прекрасные серые глаза, а я мог думать только о том: как же я рад, что она цела и невредима.

Я стал таким слабаком.

И ладно. Это же из-за Кэт.

– А ты чувствуешь то же самое?

В ответ я впился в ее губы… снова и снова. Касание ее губ напоминало погружение в Источник, разряд молнии прямо в душу. Поцелуй становился все глубже, и наконец мы растворились друг в друге. Не осталось ни меня, ни ее, только мы, и нам все было мало.

Все происходило само собой. Следующее, что помню – мы с Кэт на кровати, и она там, где мне хотелось – у меня на коленях. Потом она со мною рядом, в постели, и сердце у меня в груди выделывает головокружительные кульбиты. Выходит, и мне не чуждо человеческое.

Кэт оторвалась от меня, чтобы отдышаться.

– Но это ничего не меняет. Я по-прежнему виновата во всем, что натворила.

Положив руку ей на живот, я притянул ее к себе. Хотелось быть к ней ближе всеми возможными способами.

– Это не только твоя, а наша общая вина. Мы одно целое. И что бы ни ждало нас впереди, мы встретим это вместе.