Виолетта прошла в спальню, смахнула со спинки стула купальное полотенце и нижнее белье, которое бросила на пол вчера вечером. Она кинула их в сумку для покупок и направилась к лифту.

* * *

Через сорок минут после того, как красный «фиат» въехал на Раккордо с его засаженными розовыми и белыми олеандрами тротуарами, Джанкарло жестом показал Харрисону, чтобы тот повернул направо. Это было место пересечения с Виа Кассиа — они находились на расстоянии пяти миль от его дома. Харрисону было странно находиться в окружении знакомого городского пейзажа. Он пережил минуту нерешительности, но подчинился приказанию, не задавая вопросов. Молчание, которое для них обоих было теперь прибежищем и уже не носило такого гнетущего характера, все не прерывалось.

Они неплохо проводили время. Джанкарло даже подумал, что жизненные силы водителя удивительны.

Сбавили скорость, с которой ехали по Раккордо, и теперь двинулись медленно по извилистой дороге, загроможденной грузовиками и нетерпеливыми легковыми машинами. Улица была обрамлена домами с квартирами, перегруженными всевозможными бытовыми удобствами. Несколько раз они останавливались в пробках бампер к бамперу с другими машинами. Харрисон сидел пассивно, не зная, куда они направляются и не желая ни о чем спрашивать.

На всем протяжении Реджио Калабриа вдоль автострады, ведущей в Рим, патрульные машины дорожной полиции и карабинеры начали игру «поиски иголки в стоге сена», высматривая красный «фиат», самую популярную модель машины. Десятки владельцев высаживали из машин «фиат-127» под направленными на них автоматическими пистолетами — их обыскивали, требовали предъявления документов, а лица изучали и сравнивали с фотографиями Баттистини и Харрисона. Дороги были блокированы, и каждый пикет насчитывал не менее дюжины вооруженных людей: этого было вполне достаточно, чтобы обеспечить прикрытие группам с электронными камерами РАИ.

Концентрация людской силы была согласована. В пункте сбора дорожной пошлины в Монте Кассино запомнили «фиат» подходящего размера и цвета. Молодой человек попросил заправиться.

Это был небольшой успех, но достаточный для того, чтобы аппетит полиции разгорелся в местах поблизости от Монте Кассино. Владелец гаража был опрошен в своей конторе.

Да, он может им сказать, кто в это время занимался колонкой. И даже сообщить домашний адрес этого человека. Накануне вечером он заступил в ночную смену, а после собирался повезти своих внуков в горы. Нет, он не знает куда именно. Он только экспансивно махнул рукой в направлении затянутого дымкой горизонта и пожал плечами.

Из Рима были вызваны вертолеты. Военные двухмоторные машины для переброски личного состава были заполнены вооруженными людьми, потеющими в закрытых кабинах на горячей, как духовка, взлетной полосе. Четырехместные машины — корректировщики получили приказ лететь низко над землей, над высокими горными грядами и долинами. Грузовики с полицейскими получали координаты, отмеченные на крупномасштабных картах, на которых был запечатлен весь обширный район.

Белые стены монастыря смотрели сверху вниз на бесплодную деятельность, в то время, как крики разгоряченных людей, офицеров, означали, что в этом обширном пространстве найти террориста и машину с пленником — задача не из легких.

Но доля везения, на которую давала надежду рутинная работа, все же заставляла продолжать охоту, придавая ей новый задор, новую напряженность.

Молодой человек в пункте сбора дорожной пошлины в Рома Сюд после шестичасовой смены влез в автобус, направлявшийся к его дому, там залез под душ, оделся и сел на кухне за сыр и фрукты перед тем, как лечь в постель и отдохнуть. Его дочь младенческого возраста сегодня часто плакала, поэтому у него не было уверенности, что он правильно расслышал описание двоих мужчин, передававшееся по радио. Деталь, которой строго придерживались, на которую делался упор и от которой он не мог отделаться, заставляла мужчин в униформах и костюма шарить по воздуху без особой надежды на успех, но Джузеппе Карбони был хозяином в своем офисе и старался во что бы то ни стало отблагодарить молодого человека, который взял на себя труд позвонить в ближайший полицейский участок. После одиннадцати утра время помчалось вскачь, но Карбони требовал терпения от своих подчиненных. Была предъявлена фотография, портрет Джеффри Харрисона, и молодой человек кивал, улыбался и ждал похвалы. Было странно, сказал он Карбони, что человек в дорогой рубашке был небритым, на воротничке его были сальные пятна, а волосы казались непричесанными.

Комната Карбони как бы распалась на секции, разделенная движением, позволяя свидетелю долго и внимательно смотреть на фотографию.

Телефоны, телексы, радиоприемники, все это теперь было введено в действие в стремлении охватить Рим кольцом. Приказ был: закрыть его, блокировать дороги к Л'Аквила на востоке, на Фиренце на севере. Стянуть всех людей из района Монте Коссино, вернуть их в столицу. Карбони привел это все в движение. Потом вернулся к молодому человеку.

— Так с этим человеком был юноша, просто рагаццо?

— Думаю, да…

— Но насчет того, кто старше, вы уверены?

— Это он давал мне деньги. Трудно разглядеть того, кто находится в машине с того места, где мы сидим в кабинах.

Хороший свидетель не стал бы утверждать того, в чем не был уверен. Карбони заменил фотографию Харрисона фотографией Джанкарло Баттистини.

— Мог это быть вот этот мальчик? Мог он быть пассажиром?

— Сожалею, дотторе, но, право, я не видел лица пассажира.

Карбони настаивал:

— Но, может быть, вы хоть что-нибудь вспомните о пассажире?

— На нем были джинсы… они обтягивали его очень туго, это я помню. У него были худые ноги. Он, должно быть, молод…

Сборщик дорожной пошлины осекся, опустил голову, хмурясь и стараясь собраться с мыслями. Он устал, и мысли приходили медленно. Незаметно для него Карбони поднял руку, чтобы предотвратить возможное вмешательство в их беседу тех, кто сейчас просачивался в комнату…

— Он заплатил, этот шофер, заплатил большой купюрой, и, когда я давал ему сдачу, он передал ее пассажиру, но руки пассажира были под легкой курткой, которая лежала между ними. Это я мог видеть из своей кабины. Шофер уронил сдачу на куртку. Они не сказали ни слова, а потом он поехал дальше.

На лице Карбони изобразилась мука. Присутствующим он сообщил:

— Там пистолет, вот почему Харрисон ведет машину. Потому что мальчишка Баттистини держит пистолет, прижатым вплотную к его телу.

Молодого человека из Рома Сюд отослали домой.

Пища для компьютера, для систем рассеянной информации, и с каждым листком бумаги, на котором был отпечатан текст и который покидал его офис, Карбони все больше суетился и строил больше планов.

— Скажите им, чтобы проявляли осторожность. Ради Бога, пусть будут осторожны. Скажите им, что парень уже убил троих за сорок восемь часов