В результате в Индии относительно дружелюбное отношение к Китаю быстро трансформировалось в недовольство и враждебность. За проведение жесткой политики в отношении Китая выступило значительное число политических деятелей Индии. Основная критика оппозиции сконцентрировалась на министре обороны К. Меноне, который более чем кто-либо из индийских политических деятелей был связан с политикой добрососедства к Пекину. Кризис начался 25 августа 1959 г. после того, как индийские военные патрули появились в районе Лонгджу, который Пекин рассматривал как безусловно китайскую территорию.

Военно-политический кризис данной разновидности возник и в 1982 г. между Англией и Аргентиной по поводу Фолклендских (Мальвинских) островов. Его особенностью являлась ссылка обеих сторон на давние исторические права по владению островами.

Острова были впервые открыты английскими мореплавателями в 1594 г., назвавшими их в честь виконта Фолкленда. Однако первое поселение на островах было организовано только в 1764 г., и не британцами, а французами. В тот период Лондон не проявлял к островам особого интереса. Ситуация изменилась с 1833 г., когда туда был направлен британский военный корабль, а его капитан – назначен губернатором острова. С этого времени различные британские компании стали скупать на островах землю. К 1982 г. свыше 70% земли принадлежало компаниям, зарегистрированным в Англии.

Аргентинское правительство основывало свои требования к островам на двух факторах: географической близости и более раннем историческом расселении на этой территории. Действительно, в период безвластия (1829–1833 гг.) острова были названы Мальвинскими и на них стали бессистемно расселяться аргентинцы.

Современное возобновление британо-аргентинского спора датируется 1965 г. В этот год Генеральная Ассамблея ООН обратилась к спорящим сторонам с предложением провести переговоры для поиска мирного разрешения конфликта вокруг принадлежности Фолклэндов. Переговоры проводились практически ежегодно и проходили трудно. Одной из причин этого стало сообщение нефтеразведочной компании «Шелл» об обнаружении в районе между Фолклэндами и Патагонским побережьем крупного нефтяного месторождения, названного «новым Кувейтом».

В ходе переговоров Аргентине удалось достичь соглашения о восстановлении ею воздушной и морской связи с Фолклэндами. Правительство Аргентины получило также право выдать лицензию государственной топливной компании на обеспечение местного населения топливом. Так как Лондон не возражал по существу против этих намерений, Аргентина восприняла это как знак того, что Англия готова молчаливо уступить Фолклэнды, и с 1976 г. стала незаконно устанавливать на территории островов некоторые объекты. Англия выразила по этому поводу ряд протестов, которые были проигнорированы Аргентиной: пассивное поведение английского правительства казалось последней еще одним обнадеживающим сигналом.

Тем не менее напряженность в отношениях двух стран постепенно обострялась. В 1976 г. послы обеих стран покинули соответствующие столицы. В этот же год аргентинский эсминец сделал предупреждающие выстрелы по курсу английского корабля, находившегося в спорных водах. В 1977 г. Лондон, узнав о планах Аргентины по оккупации островов, направил в спорный район небольшую военно-морскую группу, которая некоторое время дислоцировалась в 400 милях от Фолклэндов.

Однако позже английское правительство, заинтересованное в более тесных экономических связях с Аргентиной, предложило восстановить их. В Аргентине это было воспринято как признак того, что Англия не прибегнет к военным действиям для защиты Фолклэндов. Казалось, новым подтверждением этому стало и посещение островов в 1980 г. министром иностранных дел Англии, в ходе которого он предложил компромиссное решение: отсрочить распространение суверенитета Аргентины на острова в обмен на предоставление Англии полных прав на Фолклэнды на определенный срок – так называемый «гонконгский вариант».

После того как реализовать этот вариант не удалось, аргентинское правительство прибегло к попытке силового разрешения спорной проблемы, что привело к возникновению острого военно-политического кризиса между Англией и Аргентиной, переросшего затем в вооруженный конфликт.

Неоднократные военно-политические кризисы вызывал и территориальный спор между Чадом и Ливией по поводу полосы Ауза. Первому из них (24.05.1971–17.04.1972 гг.) предшествовало ухудшение отношений между двумя странами в 1969 г., после свержения в Ливии короля Идриса и прихода к власти М. Каддафи.

Ливийский лидер резко обострил предшествовавшие претензии Ливии на значительную часть северного Чада, и прежде всего на полосу Аузу, богатую полезными ископаемыми. Эту полосу Франция уступила Италии в 1938 г., а после провозглашения независимости перешла к Чаду. Вместе с тем юридическая основа для подобной передачи была сомнительной, поскольку договор о передаче так и не был ратифицирован Национальной ассамблеей Франции. В борьбе за полосу Ауза Ливия прибегла к широкому набору средств, включая всемерную поддержку национального движения на территории Чада.

В особую и достаточно распространенную разновидность территориальных военно-политических кризисов можно выделить межгосударственные споры по поводу принадлежности территориальных вод и водных ресурсов.

Так, военно-политический кризис по поводу преимущественных прав рыбного промысла произошел между Мексикой и Гватемалой (29.12.1958–12.01.1959 гг.). Мексика рассматривала ширину своих территориальных вод в 9 миль, в то время как Гватемала – в 12 миль. Мексиканские рыбаки вели промысел в водах, которые Гватемала считала своей государственной территорией.

Кризисы по поводу водных ресурсов особенно характерны для регионов с засушливым климатом. Таким был острый военно-политический кризис по поводу иорданских вод между Египтом, Израилем, Иорданией, Ливаном и Сирией (11.12.1963–5.05.1964 гг.).

Спор между Израилем и соседними арабскими государствами об использовании иорданских вод имеет давнюю историю. С середины 40-х гг. существовало несколько проектов его решения, но только один из них – так называемый объединенный план Джонсона – был в 1955 г. одобрен и согласован на техническом уровне как с Израилем, так и с арабскими государствами. Однако совещание политического комитета Арабской Лиги отвергло его из-за якобы явного преимущества для Израиля. После арабо-израильской войны 1956 г. все надежды на согласование и взаимоприемлемое решение этого вопроса отошли в прошлое. Каждая сторона чувствовала себя совершенно независимой в достижении одностороннего решения проблемы. В 1959 г. Израиль начал осуществление так называемого плана «Национальный водный карьер» для переброски воды из озера Тибериас в пустыню Негев, что вызвало обостренную реакцию арабских государств. Сирия, например, утверждала, что осуществление этого плана угрожает их безопасности, поскольку в новых условиях Израиль мог бы поселить на своих землях большее число иммигрантов, увеличив тем самым свою потенциальную военную мощь. В результате между Израилем и Сирией возник военно-политический кризис, в который в той или иной степени были вовлечены также Египет, Иордан, Ливан.