– Что я личность, – прошептал он. – Что я не вещь в клетке и не вещь, которая не может контролировать ничего вокруг – даже то, что со мной делают и как используют мое тело. Когда я слышу, как они называют меня Касом, это выдергивает меня из ада.

Его пальцы прошлись по моей руке вверх, а потом коснулись моей щеки. Он отклонил мою голову назад.

– Когда ты зовешь меня Касом, это напоминает мне, что я настоящий.

– Кас, – прошептала я, смаргивая слезы.

– Не надо, – мягко попросил он. – Не плачь.

– Прости. Я хочу…

Боги, я так многого для него хотела. Хотела, чтобы он никогда не испытывал ничего подобного, но я не могла переделать прошлое.

– Я хочу, чтобы ты знал: ты всегда был Касом. Ты никогда не был вещью, и сейчас ты не вещь.

Я поднялась и уложила его на спину. Маслянистый свет газовой лампы озарил его красивые черты.

– Ты Кастил Хоуктрон Да’Нир. Сын. Брат. Друг. Муж.

Я наклонилась над ним. Цвет его глаз стал насыщеннее, когда он взглянул на мою грудь. Я взяла его за лицо и повернула голову так, чтобы он смотрел мне в глаза.

– Ты король. Мой король. И ты всегда будешь для меня всем, но никогда – вещью.

Кастил стремительно двинулся, прижав меня к кровати и навалившись всем весом.

– Я люблю тебя.

И тогда я выразила, как его люблю, – словами, губами, руками, а потом телом, снова и снова, пока из его прекрасных янтарных глаз не исчезли тени.

* * *

На протяжении всего нашего плавания в Дубовый Эмблер меня… старательно и неоднократно отвлекали, но я все равно не преодолела морскую болезнь к тому времени, как показалась земля и над городом и деревней, расположенной перед самым Валом, замаячили ржаво-красные камни замка Красная Скала. В небе светило яркое утреннее солнце. Мы с Кастилом вернулись в каюту. Днем нам безопаснее было сидеть здесь. Мы прибыли на два дня раньше, чем нас ждали. Значит, Вонетта и весь отряд тоже приехали, только что или раньше.

Наша цель была смешаться с людьми и пройти незамеченными. Мои шрамы осложнят задачу, но благодаря холодной погоде поднятый капюшон не привлечет лишнего внимания. Кастил убедил меня надеть старые штаны, протертые на коленях. Одежда, которой я обзавелась в Бухте Сэйона, была бы слишком красивой для той, кто не является Вознесшейся или представительницей богатого класса.

И богатые в Солисе не ходили по улицам пешком. Они ездили в экипажах, даже если требовалось попасть в соседний квартал. Я надела простую белую рубаху с широкими рукавами, перехваченными на запястьях. Было странно, что я так спокойно надевала белое. Я почти не думала об этом, натягивая поверх рубашки лиф без рукавов и туго завязывая его на талии и груди кружевными лентами, как носили в Солисе многие женщины из рабочего класса. Укрепляя на груди перевязь, я подняла взгляд на Кастила, который смотрел на меня.

Он оделся как обычно – черные штаны и туника с длинными рукавами. Мужчинам гораздо легче слиться с толпой.

– Что такое?

Он окинул меня взглядом, задержавшись на округлостях лифа.

– Мне нравится твой наряд, – сказал он. – Очень.

Чувствуя, что у меня потеплели щеки, я взяла кинжал и сунула его в нагрудную перевязь, а потом убрала в ножны на бедре вольвенский кинжал.

– А теперь мне в самом деле нравится твой наряд. – Он шагнул ко мне.

– Ты ненормальный.

– Лишь слегка. – Он перекинул косу мне через плечо, поцеловал и поправил бантик на кружевной завязке. – Не могу дождаться, чтобы развязать их потом.

Я улыбнулась, а внизу живота пронесся вихрь. Но улыбка быстро погасла, а сердце забилось сильнее. «Потом может не наступить», – прошептал раздражающий голос, и если бы этот голос исходил не из моего тела, а другого, я бы ему врезала.

«Потом» – наступит.

Мы об этом позаботимся.

Когда Кастил заканчивал прицеплять мечи, в дверь постучали.

Вошел Перри со шляпой в руках.

– Мы причаливаем.

– Прекрасно, – ответил Кастил, а мои мышцы сковало напряжение. – Как только выгрузишь ящики, убирайся отсюда и возвращайся в Атлантию.

– Я могу остаться поблизости, – предложил Перри. – Вы пошлете сигнал, и я заберу вас в Атлантию.

– Это слишком большой риск, – напомнила я. – Мы и так уже рискнули многими жизнями.

Кастил послал мне понимающую полуулыбку.

– А кроме того, Поппи, наверное, не хочет провести на корабле еще четыре дня.

Я ничего не сказала, только наградила его сердитым взглядом. Но он не ошибся.

Перри ухмыльнулся.

– У некоторых уходит больше времени, чтобы привыкнуть к морским путешествиям.

– Думаю, некоторые просто не созданы для плавания, – ответила я. – Под этими некоторыми я имею в виду себя.

Он рассмеялся. Наверху послышались голоса – приветствия. Перри опять посмотрел на нас.

– Могу я вас кое о чем попросить?

– О чем угодно. – Кастил бросил мне плащ.

Перри провел пальцами по полям шляпы.

– Присмотрите за Делано.

Я подняла голову, начав застегивать пуговицы плаща.

– Временами он слишком смелый, – сказал Перри.

– Делано к тебе вернется, – пообещал Кастил, надевая плащ, и я кивнула.

– Спасибо. – Он коротко улыбнулся. – Увидимся на палубе.

Когда он ушел, я повернулась к Кастилу.

– Перри и Делано вместе?

– Да. – Он подошел ко мне, убрал мою косу под плащ и надел на меня шляпу. – Сходились и расходились последние пару лет.

Я усмехнулась, вспоминая, как они стояли у штурвала – разговаривали, улыбались и смеялись.

– Вместе они такие милые.

– Это ты милая. – Кастил натянул поля шляпы, а потом накинул поверх нее капюшон. – Хотя я бы предпочел видеть твое лицо.

Он надел свою шляпу, и тени, упавшие на нижнюю половину его лица, придали ему таинственный вид. Набросив капюшон, он сказал:

– Мы справимся.

У меня екнуло сердце.

– Знаю. Справимся.

– Готова?

Я понимала, что он говорил не только о том, чтобы покинуть корабль.

– Готова сделать все, что потребуется.

Он кивнул, и мы вышли из каюты, оставив в ней наши вещи. Перри и его команда отвезут в Атлантию все, что мы взяли с собой, в том числе проклятый дневник. Отряд Хисы доставит все, что нам понадобится.

Мы поднялись наверх и вышли на палубу, где возле ящиков стояли Киеран с Делано. Они и вся команда оделись как мы: плащи и шляпы, скрывающие лица. Я оглянулась на сходни, перекинутые с причала на палубу. Перри, низко надвинув на лицо шляпу, разговаривал с какими-то людьми в черном. Гвардейцы с Вала. За ними раскинулся порт, живущий своей хаотичной жизнью. Люди торопливо шли с кораблей к кирпичным складам и телегам. Уличные торговцы предлагали еду и различные товары. Я окинула взглядом темно-серые стены Вала, возведенного из известняка и железа. Гвардейцы патрулировали стены, стояли на парапетах и сидели в своих гнездах как хищные птицы. Черных накидок я не увидела, но гвардейцев… очень много. Больше, чем можно было ожидать в Дубовом Эмблере в обычный день.