Затянувшиеся междоусобные конфликты ослабляли и отвлекали внимание христиан Утремера в начале нового века, резко ограничивая их стремление к возврату прежних владений (на самом деле похожие проблемы периодически возникали до конца века). Но ущерб от этих мелких склок в какой-то мере компенсировался разногласиями, существовавшими и у мусульман.

После смерти Саладина в 1193 году империя Айюбидов, кропотливо создаваемая в течение двух десятилетий, рухнула в одночасье. Султан намеревался разделить основную часть территории между тремя своими сыновьями в форме конфедерации, причем старший сын, аль-Афдаль, будет удерживать Дамаск и общую власть над землями Айюбидов. Аль-Захиру предстояло управлять Алеппо, а Утману — Египтом из Каира. На деле баланс сил вскоре сместился в пользу хитроумного брата Саладина аль-Адиля. Он контролировал Джазиру (северо-западная часть Месопотамии), но дипломатическое чутье и опыт политического и военного стратега позволили ему обойти племянников. Возвышению аль-Адиля в немалой степени способствовала некомпетентность аль-Афдаля в Дамаске. Там отпрыск Саладина быстро восстановил против себя самых доверенных советников своего отца и к 1196 году уже не мог править Сирией. Действуя, по крайней мере официально, как представитель Утмана, аль-Адиль в том же году захватил власть в Дамаске, а аль-Афдаль отправился в ссылку в Джазиру. Когда в 1198 году Утман умер, аль-Адиль взял на себя контроль над Египтом, и к 1202 году аль-Захир признал верховенство своего дяди.

В первой половине XIII века львиная доля империи Айюбидов находилась в руках аль-Адиля и его прямых потомков, а аль-Захир сохранил контроль над Алеппо. Аль-Адиль правил как султан и назначил трех своих сыновей эмирами в регионах: аль-Камиля в Египте, аль-Муаззама в Дамаске и аль-Ашрафа в Джазире. Иерусалим играл второстепенную роль в делах Айюбидов и совершенно определенно не был столицей. Несмотря на его духовную важность, изолированное положение города в Иудейских холмах означало, что его политическое, экономическое и стратегическое значение было ограниченным. Хотя аль-Адиль и его преемники постоянно предпринимали попытки поддерживать в порядке и украшать святые места, город в целом был заброшен. Да и джихад против франков как-то сам по себе приостановился, хотя Айюбиды, как и раньше, не брезговали пылкими речами о священной войне.

По сути, аль-Адиль принял в высшей степени прагматичный подход к взаимоотношениям с Утремером. Частично это произошло потому, что существовала более серьезная угроза со стороны других врагов: Зангидов Месопотамии и сельджуков Анатолии, а также восточных христиан Армении и Грузии. Придя к власти, аль-Адиль согласился на ряд перемирий с франками, которые действовали в первые годы XIII века (1198–1204, 1204–1210, 1211–1217) и широко поддерживались. Став султаном, аль-Адиль поддерживал и торговые связи с Венецией и Пизой.

Несмотря на относительно сдержаный характер отношений между мусульманами и латинянами, Айюбиды, вероятно, не отказались бы от дальнейших территориальных приобретений за счет Утремера, если бы не отдельные дополнительные моменты в истории крестоносных государств и всего Ближнего Востока.[344]

В ходе XIII века религиозные организации, сочетавшие рыцарство и монашество, — военные ордены — стали играть более важную роль в истории Утремера. Проблемы, с самого начала тревожившие государства крестоносцев, — изоляция от Запада и нехватка людских и материальных ресурсов — только усилились после Третьего крестового похода. Распространение крестоносного движения на Иберийский полуостров и Прибалтику, ведение священной войны против папских врагов и еретиков, направление средств на защиту нового государства — латинской Романии — все это усилило затруднения франкского Леванта. Такое же влияние оказывала эндемическая политическая раздробленность в государствах крестоносцев.

На этом фоне тамплиеры и госпитальеры заняли подобающее им место, и к этим двум хорошо организованным орденам присоединился третий — Тевтонский. Этот орден был основан во время Третьего крестового похода, когда германские крестоносцы около 1190 года создали в районе Акры полевой госпиталь. В 1199 году папа Иннокентий III подтвердил их статус нового рыцарского ордена, который был самым тесным образом связан с династией Гогенштауфенов и Германией. В последующие годы тевтонские рыцари, как тамплиеры и госпитальеры до них, постепенно военизировались. К этому времени тамплиеры обычно носили белые накидки с красным крестом, госпитальеры — черные накидки с белым крестом, а тевтонцы выбрали для себя белые накидки с черным крестом.

В результате роста своего военного, политического и экономического могущества эти три ордена стали опорой латинского Востока, и их бесценный вклад в выживание Утремера был очевидным, когда в Акру прибыл Жак де Витри. Влияние каждого из орденов было тесно связано с папской поддержкой, поскольку таким образом они сохраняли независимость от местной церковной и политической юрисдикции, а также освобождение от налогов. Ордены получали щедрые благотворительные дары от европейской знати и имели крупные наделы земли на Западе. Кроме того, у каждого из орденов была земля на Кипре.

Их высокая популярность и наднациональный статус позволили орденам активно привлекать новых членов (и таким образом снабжать Утремер людской силой) и направлять богатства с Запада на войну за Святую землю. Треть своего дохода они отправляли на Восток. К концу XII века ордены создали такую сложную и надежную международную систему управления финансами, что, по сути, стали банкирами Европы и крестоносного движения. Именно тогда появились прародители современных чеков — стало возможным вложить деньги на Западе, получить кредитное письмо и потом обналичить его на Святой земле.

Военная роль орденов также еще более усилилась. Тамплиеры и госпитальеры могли при необходимости направить для участия в военных действиях по 300 рыцарей и 2 тысячи сержантов. Иными словами, в случае войны их вклад зачастую составлял половину или даже больше франкской боевой мощи. Их хорошо обученные и прекрасно оснащенные воины хотели и могли служить весь год, а не только ограниченный период времени, как обычная феодальная армия. Сохранившиеся экземпляры «Правил» (письменного устава), которые регулировали жизнь членов орденов, показывают, как много внимания уделялось строгой и абсолютной дисциплине в поле. Правила тамплиеров, к примеру, обеспечивали подробные указания относительно всего, от марша до разбивки лагеря и обеспечения продовольствием, причем основной акцент делался на строгом подчинении приказам и согласованности действий. Последнее являлось главной предпосылкой успеха и выживания тяжеловооруженных рыцарских армий. Прегрешения сурово карались. Провинившиеся могли быть временно лишены своего облачения и закованы в кандалы или даже исключены из ордена.