Последовавшее вмешательство короля в развитие событий оказалось одним из наиболее значимых за все время его царствования. В воскресенье, уже через два часа после возвращения короля в Букингемский дворец, он принял у себя Макдональда. «Мнение кабинета разделилось, — записал монарх в дневнике, — и он боится, что ему придется уйти в отставку». Единственный проблеск надежды виделся премьеру в том, что днем раньше кабинет согласился выяснить у Банка Англии, будет ли достаточно увеличить размер сокращений с 56 до 76 млн фунтов, чтобы получить заем в Америке. Банк Англии тотчас же обратился к нью-йоркскому банкирскому дому Дж. П. Моргана; его ответ ожидался в воскресенье вечером. Однако со стороны кабинета это было не предложение, а всего лишь запрос. Даже если бы Нью-Йорк и согласился предоставить заем в обмен на обещанные сокращения в размере 76 млн фунтов стерлингов, кабинет был вправе отвергнуть подобный вариант.

Недоверчивое отношение Макдональда к подобного рода ненадежным комбинациям основывалось на проведенной в воскресенье утром беседе с королем. В дневнике он записал:

Действуя именно так, как посоветовал ему премьер-министр, король после этого вызвал во дворец лидеров оппозиционных партий. В 1926 г. Ллойд Джордж сменил Асквита на посту лидера воссоединившейся либеральной партии, однако во время кризиса 1931 г. он был прикован к постели. Его место занял сэр Герберт Сэмюэл, в начале царствования Георга служивший министром почт. Он заявил королю, что предпочитает, чтобы Макдональд оставался премьером и проводил в жизнь необходимую программу экономии, но если бы он не смог добиться поддержки достаточного количества своих коллег, то лучшей альтернативой стало бы создание национального правительства из представителей всех трех партий во главе с Макдональдом. Чуть позже в этот же день Болдуин от имени консерваторов дал аналогичный совет и согласился при необходимости «служить» под руководством Макдональда.

Как непосредственно в записи этих бесед, так и в составленной месяц спустя записке Уиграм отмечает, что именно Сэмюэл, ясно изложивший позицию, убедил короля в необходимости создания национального правительства. То же самое пишет Николсон в своей биографии Георга V. Несомненно, лидер либералов, на досуге занимавшийся философией, сумел изложить свои взгляды весьма убедительно. Как он сам позднее вспоминал, «король слушал меня очень внимательно. Иногда он бывал хорошим слушателем». Однако написанный премьер-министром отчет о его собственной беседе с монархом, состоявшейся еще утром, свидетельствует, что тот уже тогда хотел создать национальное правительство во главе с Макдональдом. Что еще могли означать слова короля, когда он заявил Макдональду, что тот является «единственным человеком, который сейчас способен помочь стране», и что он, Георг V, будет настоятельно советовать лидерам других партий его поддержать? Даже в самом начале правительственного кризиса король не нуждался в поучениях и указаниях по поводу того, каким должен быть его курс.

В этот вечер, когда премьер-министр на Даунинг-стрит, 10, дожидался ответной телеграммы от нью-йоркских банкиров, король принимал у себя единственного гостя. Это был господин (впоследствии сэр) Пикок, один из двух директоров Банка Англии, поддерживавший повседневный контакт с премьером и сообщавший ему об ухудшении положения с золотовалютными резервами. Позднее сторонники левых называли создание национального правительства результатом «устроенного банкирами шантажа», так что эта встреча как будто подтверждает версию о подобном заговоре. Все, однако, обстояло куда более прозаично. Пикок действительно был директором Банка Англии, но одновременно являлся и тем человеком, который сменил покойного лорда Ревелстока на посту советника по управлению личными средствами короля. Именно в этом, вполне личном, качестве он и был срочно приглашен на ужин. Впоследствии Пикок вспоминал, что во время ужина о политическом кризисе вообще не говорили; вместо этого они с королем, словно два фермера на ярмарке скота, обсуждали изменения цен на пшеницу и ячмень за последние десять лет.

Примерно в девять часов вечера на Даунинг-стрит пришел ответ американских банкиров. Предлагался лишь краткосрочный кредит, причем на очень жестких условиях. В переводе на обычный язык это означало: никаких государственных займов, пока британское правительство не согласится на суровую экономию, включая 10-процентное снижение расходов на выплату пособий по безработице. После того как премьер-министр обратился к своим коллегам с призывом сопоставить предлагаемое сокращение с теми потерями, которые должна понести страна в целом, он предложил каждому из них высказать свое мнение. Одиннадцать министров проголосовали за сокращения, девять, включая Гендерсона и Грэхема, Клайнса и Лэнсбери, — против. Ни одно правительство не смогло бы продолжать работу в такой ситуации. Макдональд тут же заявил, что немедленно отправляется к королю, дабы посоветовать ему устроить на следующее утро встречу с участием Болдуина, Сэмюэла и его самого. Выходя, он сказал: «Я еду во дворец, чтобы отказаться от должности». Однако спустя сутки он все еще оставался премьер-министром — правда, уже национального правительства.

Не может быть сомнений, что Макдональд действительно собирался уйти в отставку. Последние два дня он говорил об этом всем, кто мог его слышать, даже сыну Малкольму в телефонных разговорах, состоявшихся в субботу и воскресенье. В воскресенье в Букингемском дворце он утверждал, что другого варианта не существует, после чего записал в дневнике: «Я совершаю политическое самоубийство, чтобы справиться с кризисом». Поздно вечером на встрече с королем Макдональд снова повторил, что альтернативы не существует. А вернувшись на Даунинг-стрит для переговоров с лидерами оппозиции, он заявил, что подписывает себе смертный приговор. Оказавшись в одном правительстве с консерваторами и либералами, он только выставит себя на посмешище. Что бы ни заставило Макдональда возглавить национальное правительство, его никак нельзя обвинить в излишних амбициях.

Тем не менее вечерняя аудиенция у короля если и не привела к коренному перелому в настроении Макдональда, то по крайней мере серьезно его подбодрила. Пикок, который после ужина с королем еще не успел покинуть дворец, отмечал, что премьер-министр входил к королю совершенно сломленным человеком — по выражению Уиграма, «испуганным и неуравновешенным», — а вышел от него с уверенным видом и высоко поднятой головой. Во второй раз за день суверен заверил его, что он единственный человек, который способен вывести страну из кризиса, и попросил пересмотреть решение об отставке. Король также добавил, что, по его мнению, Макдональд может смело рассчитывать на поддержку консерваторов и либералов, и согласился председательствовать на встрече лидеров трех партий, которая должна была состояться на следующий день. До этого Макдональду следовало подождать с отставкой.