бы никогда не построил такую вычурную комнату. То есть, ладно, я, наверное, построил бы крытую игровую площадку для взрослых с ямой для мячей, когда у меня будет своя квартира, но это дерьмо? Нет, не для меня.

Я последовал за Роари к двери, где он прижал ухо к дереву, и когда я сделал то же самое, его усиливающее заклинание дало мне возможность услышать, есть ли кто-нибудь поблизости. Все было тихо, поэтому я попробовал ручку, и дверь плавно открылась, распахнувшись в коридор. Мы входили в чрево зверя, и я был чертовски настроен залезть в его углы и закоулки.

Мы вышли в коридор, заполненный портретами Акруксов из поколения в поколение в огромных золотых рамах. Внизу сияющими буквами было написано имя каждого мужчины или женщины, а позади — изображение их Драконьих форм. Синие, фиолетовые, красные, зеленые — здесь были все цвета Драконов, которые только можно себе представить. И, клянусь чертовыми звездами, на каждом лице, смотрящем на меня, была одна и та же самодовольная улыбка — я король мира.

Я фыркнул, покачал головой, потянулся в рюкзак и достал карандаш, который взял с собой. Я добавлял усы, волосатые родинки и дьявольские рожки, а Роари и Роза хихикали над моей работой. С антиобнаруживающими заклинаниями на моем теле, они никак не могли отследить, что я делаю сегодня вечером. Только если меня не поймают прямо во плоти или на камеру. Но Найты не попадались. Это было в нашей крови. Нас невозможно было поймать. Сами звезды создали нас, и удача Юпитера текла в нашей крови. Я мог подойти к Лайонелу Акруксу, шлепнуть его по заднице и украсть туфли с его ног, и мне все равно все сошло бы с рук. Так уж я устроен.

— Я думал, Элис просила тебя оставить театральные штучки, — пробормотал Роари.

— Я обещал, что снижу их до пяти процентов, — возразил я, и Роари покачал головой, но продолжал ухмыляться.

Он подошел к огромному портрету в конце зала, на котором был изображен сам Лайонел с огромной формой нефритово-зеленого Дракона позади него. Он был облачен в кроваво-красную мантию с надменно-презрительным выражением лица и золотыми цепями на горле. Роари превратил свою руку в Львиную лапу с острыми когтями и ударил ею по телу Лайонела, в его глазах мерцал свет. Роза выхватила у меня карандаш и нацарапала на его лбу массивный венозный член, торчащий изо лба.

— Иллюзорный Драгасус. Частично Дракон, частично Пегас, и все это член, — сказала Роза загадочным тоном.

Я и Рори разразились смехом, когда мы все побежали трусцой, торопясь в направлении офиса Лайонела. Мы запомнили карту, которую нарисовал нам Орион, поэтому нам не нужно было тратить время на сверку с ней, пока мы петляли влево и вправо по коридорам. Мы ныряли в комнаты и выходили из них, набивая свои сумки дорогими вещами, чтобы скрыть, какова наша настоящая цель на сегодняшний вечер, и вскоре моя уже отягощала мои плечи, готовая лопнуть.

Когда мы дошли до поворота в коридоре, откуда-то впереди послышались шаги, и мое сердце заколотилось от адреналина, страха и волнения.

Я открыл дверь справа от себя и ввел Роари и Розу в комнату, быстро проследовав за ними и захлопнул ее за нами, закрыв дверь на ключ. Как только она закрылась, мы втянули вокруг себя пузыри глушения, и Роари быстро произнес заклинание отвода глаз, которое заставило бы любого, кто шел сюда, внезапно решить направиться в другую сторону.

Мы оказались в курительной комнате с двумя хрустальными бокалами, стоящими рядом с очень дорогой бутылкой виски, которую я быстро сунул в сумку. Я также взял коробку ривийских сигар и часы из чистого золота, которые стояли над камином. Я взял курительную трубку с маленького столика рядом с креслом Лайонела. Это была красная кожаная спинка с богатым, властным, доминирующим засранцем. Я засунул трубку в штаны и потер ее вокруг своих причиндалов, убедившись, что мои яйца были тщательно вытерты о конец, который он сосал, затем окунул один из них в чашу.

— Ммм, этот аромат шарикового мешка действительно оживит его табак, когда он сделает следующую затяжку, — сказал я, положив трубку на место, а Роза поднесла руку ко рту, хихикая.

Роари как раз собирал все ценное, что было в комнате, и когда мы убедились, что тот, кто пришел сюда, ушел, мы выскользнули обратно и понеслись вглубь дома.

Энергия бурлила в моих конечностях. Это было чертовски легко. У этого мудака Дракона не было ничего против нас, Найтов. Мы собирались проскользнуть в его заднюю дверь, нагнуть его над столом и взять его за все, чего он стоил. Жаль только, что нас не будет здесь, чтобы посмотреть на финал, когда он поймет, как глубоко его поимели лучшие воры Солярии, даже не подозревая об этом.

Я практически танцевал по коридору, пока мы добирались до офиса Лайонела, и наложил заклинания обнаружения в обоих концах коридора, чтобы нас предупредили, если кто-то придет сюда, и мы могли сосредоточиться на том, чтобы провести Розу внутрь.

Роари переместился под вентиляционное отверстие на стене и передал Розе ледяной клинок, а затем поднял ее, чтобы она села ему на плечи. Она потянулась над головой, используя лезвие, чтобы открыть вентиляцию, а я переместился, чтобы поймать крышку, когда она упадет на пол. Я практически чувствовал силу, исходящую от защитных экранов на двери офиса, но даже если заклинания обнаружения просочились в вентиляцию, у Розы не было магической подписи для обнаружения, так что она должна была проскользнуть. Вероятность девяносто процентов. А мои азартные игры обычно окупались.

Рори подтолкнул ее к нему, положив руку на ее задницу, и я готов поспорить, что она была просто в восторге от этого дерьма. Она повернулась, чтобы посмотреть вниз на нас с ярко-красными щеками, глядя на меня, а не на него, когда она произнесла. — Если сработает сигнализация, бегите.

— Ага, как будто я оставлю тебя здесь и позволю твоей тете обезглавить меня за это, — усмехнулся Рори, но в его глазах было острие ножа, которое говорило о том, что он действительно отрубит руку, прежде чем бросить ее. И мне пришлось согласиться. Я поклялся Данте, что буду защищать ее, несмотря ни на что, и не могло быть и речи о том, чтобы его кузина не вернулась сегодня домой.

Роза вздохнула, затем сдалась и повернулась, бормоча что-то о мальчиках и их дерьме, когда она исчезла.

Мое горло сжалось, пока мы ждали, звук ее