— Я разрушила всю его жизнь, — прошептала Розали, и Данте начал вышагивать.

Мы находились за границей дома его семьи, и, оглядываясь по сторонам, он, казалось, понимал, что мы все еще не в безопасности.

— Давай, amico mio, мы сможем все выяснить, когда окажемся в безопасности моего дома. Здесь небезопасно, поскольку Феликс все еще на свободе.

Леон отстранился от меня с рычанием, которое издал настоящий Лев, схватил мою руку в свою и наполовину потащил меня вверх по дороге к дому Данте вдалеке, как будто мысль о том, что со мной что-то случится следующей, вдруг стала самой насущной заботой в его голове.

Где-то в деревьях позади нас раздался низкий вой, и мы замерли, с опаской оглядываясь по сторонам, пока Данте бормотал что-то на своем языке. Мы миновали первое защитное заклинание, и Данте стянул с себя рубашку, за ней последовала остальная одежда, которую он бросил мне.

— Забирайтесь, я отвезу нас обратно в дом, и мы сможем поговорить наедине. Решить, что делать с этим беспорядком, — он сместился, не дожидаясь нашего ответа, и мы втроем забрались к нему на спину, причем Леон все еще нес на спине тяжелый мешок с сокровищами, которые он украл из поместья Акруксов.

Слезы Розали смолкли, когда мы пронеслись над виноградниками и устремились к огромному белому дому, стоявшему на вершине холма; полумесяц низко висел за ним в темном небе, усеянном звездами. Казалось, что все они не отрываясь наблюдают за этим моментом, как будто он имеет для них значение, хотя они ничего не сделали, чтобы помочь нам, когда это было важно.

Ледяной ветер вырывал слезы из моих глаз, страх за Роари поднимался в моей груди, как всепоглощающий зверь, отчаянно пытающийся уничтожить каждую надежду, за которую я пыталась уцепиться.

Данте приземлился на крыше дома своей семьи рядом с его тайным садом, и мы слезли с его спины, опустившись на черепицу, прежде чем он снова перешел в форму фейри. Он снова натянул штаны и пересек крышу, открыв дверь, ведущую в маленький сад, где стояла джакузи.

По моей коже пробежали мурашки магии, когда заклинания обнаружения и защиты проверяли вкус моей силы, чтобы убедиться, что мне разрешено находиться здесь, прежде чем пропустить меня. Я не сомневалась, что они бы убили меня, если бы я не была допущена.

Леон поймал меня за руку и протащил через ворота, прижав меня к одному из кованых стульев, а затем опустился передо мной на колени.

— Ты в порядке? — спросил он грубым голосом, потянувшись вверх, чтобы убрать мои волосы за уши, его взгляд метался туда-сюда между моими глазами с серебряной оправой, словно он просто должен был убедиться, что я в порядке.

— Я в порядке, Лео, — вздохнула я. Я даже не участвовала ни в одной из опасных частей работы сегодня, но я догадывалась, что после потери брата он чувствовал себя очень потрясенным. — Я больше беспокоюсь о тебе. Скажи, что мы можем сделать, чтобы помочь Роари?

Он безнадежно покачал головой и, выпустив длинный вздох, наклонился вперед и прислонился лбом к моим коленям.

Мое сердце разрывалось от боли, когда он обхватил мои бедра так крепко, что на них появились синяки, как будто он боялся, что в любой момент меня могут оторвать от него. Я запустила пальцы в его длинные волосы, массируя кожу головы в попытке успокоить его, золотистые пряди скользили между моими дрожащими пальцами, когда я продолжала движение. Я направила исцеляющую магию на кончики пальцев, чтобы залечить порезы и раны, полученные им во время побега, но он просто молчал, пока я работала.

Данте и Розали говорили на быстром фаэтанском языке, который я не могла уловить, ее лицо было залито слезами, а на лице было свирепое выражение, слишком похожее на ненависть к себе.

— Он вернулся за тобой, потому что так поступает семья, Роза, ни один человек не остается брошенным. Это была не твоя вина. Ты не можешь всерьез винить себя. A morte e ritorno, — огрызнулся Данте.

— Я не хочу стоять здесь и слушать, как ты оправдываешь меня, Данте, — прошипела Роза, потянувшись за ножом, который лежал на столе рядом со мной. Она повернулась и посмотрела на луну, ее прекрасное молодое лицо было залито слезами, но в ее взгляде все равно светилась дикая решимость. — Клянусь силой луны и Волком, живущим в моих конечностях, я освобожу Роари Найта, — прорычала она, поднимая нож и делая глубокий надрез по центру ладони.

— Роза, — потрясено прошептал Данте, но она проигнорировала его, устремив взгляд на серебристый полумесяц, низко висящий в небе, и продолжая произносить свою клятву.

— Чего бы мне это ни стоило, чем бы мне ни пришлось пожертвовать, я исправлю эту ошибку и верну ему долг. Кровь за кровь. Жизнь за жизнь. Пусть луна проклянет меня, если я когда-нибудь сверну с этого пути, и оборвет мою жизнь, если я потерплю неудачу, — она подняла сжатый кулак к небу, кровь струйками стекала между пальцами, она смотрела на луну, и серебристое сияние, казалось, исходило от ее кожи, купая ее в лунном свете, от которого дрожь пробежала по моему позвоночнику.

Без лишних слов она бросила окровавленный нож на пол и пошла прочь от нас, направляясь в здание и вниз по лестнице, серебряный свет следовал за ней, когда она уходила, оставляя в воздухе привкус магии.

— Что это было, черт возьми? — вздохнула я, когда за ней захлопнулась дверь и вокруг нас воцарилась тишина. Розали не была Пробужденной, так что она никак не должна была быть способна творить какую-либо магию, но в том, чему я только что стала свидетелем, я тоже не сомневалась.

— У Розы редкая форма Оборотня, — сказал Данте, издав вздох, полный беспокойства. — Она Лунный Волк, и ее способности… честно говоря, у нее чертовски много способностей, которые мы даже не до конца понимаем. Нам не удалось узнать о ее роде много такого, что можно было бы назвать достоверными фактами, потому что о Лунных Волках ходит бесчисленное множество легенд и очень мало правдивых рассказов. Насколько нам известно, на данный момент в живых нет ни одного представителя ее рода, и в такие моменты она просто… кажется, инстинктивно знает, что делать со своей силой. Мы надеемся, что со временем она сможет разобраться в них и использовать их в полной мере.

— С ней все будет в порядке? — спросила я.

— С ней все будет хорошо, как только мы вернем Роари домой в целости и сохранности.