— Да, удивительно, — согласилась Девон, сердито покосившись на Паркера. — Учитывая, как много Паркер крутится возле знаменитостей в надежде, что его примут за одного из них и сфотографируют для таблоида.

Едва сказав это, Девон пожалела, что позволила Паркеру спровоцировать ее на проявление дурных манер. Понимающий взгляд Клайва напомнил ей, что она знает о женихе племянницы только с ее слов, значит, часть истинной информации могла затеряться или исказиться. Так, например, у Девон сложилось впечатление, что Клайв не блистает умом, зато обладает непомерно раздутым самомнением. Похоже, она ошиблась по обоим пунктам.

— Надеюсь, Джонни не настолько устал, чтобы ехать с нами? — спросил Клайв.

— Я заказала корзину для пикника в «Одеоне», — вставила Сара.

Неужели она думает, что полуторагодовалый малыш оценит еду из модного лондонского ресторана? — изумилась Девон.

— Джонни любит зверюшек, правда, малыш?

Девон предвидела осложнения. Если набор для пикника не включает булочки с ветчиной, любимое лакомство Джонни, он может закатить грандиозный — конечно, по его меркам — скандал. По-хорошему, следовало бы предупредить Сару, но Девон, не желая признаваться в этом даже самой себе, втайне надеялась, что парочка сцен, устроенных Джонни, заставит Сару еще раз задуматься, так ли уж ее привлекает материнство.

— Больше всего он любит змей, — сымпровизировала на ходу Девон и зашипела по-змеиному: — Шшш.

— Шшш! — радостно повторил Джонни, включаясь в игру.

— Мы непременно найдем террариум! — рассмеявшись, объявил Клайв.

Добродушная реакция жениха повергла Сару, чуть ли не в ужас. Девон испытала двойственные чувства: она была рада, что Джонни повезло с будущим отчимом, и в то же время понимала, что шансы на то, что Сара передумает и со слезами благодарности на глазах скажет: «Девон, Джонни должен остаться с тобой», уменьшились.

— Джонни, а тебе не нравятся маленькие пушистые зверюшки? — с надеждой спросила Сара. — Такие, как... как...

— Зайцы, — подсказал Паркер, мысленно посмеиваясь над Сарой.

Если бы не осознание, что Девон страдает, он получил бы от этого спектакля подлинное наслаждение. Сара, не заподозрившая подвоха, благодарно улыбнулась Паркеру.

— Да-да, зайчики! Джонни, тебе нравятся маленькие миленькие зайчики?

— Шшш! — радостно прошипел Джонни. Возникла пауза. Торопясь ее заполнить и пользуясь случаем отойти от Паркера подальше, Девон бодро предложила:

— Кто-нибудь хочет кофе?

— Спасибо, но нам пора ехать, — ответила за всех Сара. — Мы вернемся к вечернему чаю.

Джонни протянул ручонки к Девон, но она, как ни хотелось ей взять его на руки, покачала головой.

— В другой раз, Джонни.

— Спасибо, Девон, — поддержал Сару Клайв, — но нам действительно пора. Надеюсь, вы не против, что я не называю вас «тетей».

— Как угодно, только не тетей! — шутливо ужаснулась Девон.

Он улыбнулся.

— Я представлял вас совсем другой.

Несмотря на подавленное настроение, Девон не могла не улыбнуться в ответ.

— Попробую угадать. Вы представляли меня старушкой в меховых шлепанцах, сидящей в кресле-качалке?

— Ну, во всяком случае, я не ожидал увидеть тициановские волосы и огромные синие глаза.

Он окинул ее беспристрастным взглядом знатока, но эта «беспристрастность» не обманула Паркера.

— Вы хорошо смотрелись бы на экране, — продолжал Клайв, — у вас очень выразительное лицо. Вы не пробовали играть на сцене?

Видя по лицу Сары, что племянница готова вцепиться в ее «тициановские» волосы, Девон, и так чувствовавшая себя весьма неуютно, поспешно перебила Клайва:

— Боюсь, только приятной внешности недостаточно, чтобы стать актером.

— Признайтесь, Девон, вы ведь на самом деле не смотрите мой сериал, вы так сказали, чтобы только польстить мне? — спросил Клайв. — Что ж, по крайней мере, никто не обвинит меня в высоколобом снобизме и в элитарности.

В ответ на это замечание, пронизанное самоиронией, Девон просто не могла не улыбнуться.

Сара выразительно посмотрела на перепачканные кашей ручонки Джонни и стала нетерпеливо постукивать ногой по полу.

— Тетя Девон, сделай же что-нибудь с его руками и с лицом, чтобы мы могли его забрать.

Девон подавила в себе естественный порыв позаботиться о малыше. Если Сара решила стать мамочкой, пусть начинает учиться прямо сейчас. Чем скорее она поймет, что материнство — не только сюсюканье и пикники на природе, тем лучше для всех.

— Сара, ты знаешь, где находится ванная. Стиранные подгузники лежат в бельевой корзине, а чистую одежду ты найдешь в детской.

— Подгузники? — переспросила Сара, бледнея.

Она все-таки взяла ребенка и с видом великомученицы, немного неуместным в данной ситуации, удалилась из комнаты. Клайв наблюдал за этой сценой с непроницаемым выражением лица и, пробормотав:

— Думаю, я должен ей помочь, — вышел следом.

Девон подумала, что, хотя в жизни Клайв не так молод и красив, каким выглядит на экране, зато гораздо теплее и человечнее. К сожалению, мужское внимание — это то, чем она в ближайшем будущем, а может быть, и никогда не могла бы обеспечить Джонни.

— Он милый, правда? Лучшего отчима для Джонни и пожелать нельзя.

— Ми-и-илый? — с сарказмом переспросил Паркер. — Неужели ты клюнула на всю эту чушь насчет «тициановских» волос? — Он расхохотался и добавил еще более язвительным тоном: — К тому же твои волосы совсем не похожи на тициановские, они у тебя каштановые.

— Как шерсть твоего старого пони? — дерзко уточнила Девон.

Может, сравнение с женщинами с полотен Тицана и впрямь было не точным, зато «тициановские» звучало куда поэтичнее, чем «каштановые».

Паркер задержал взгляд на ее макушке. Как же ему хотелось пропустить эти мягкие шелковистые пряди между пальцами! Он даже поднял руку, но почти сразу опустил, подумав, что сейчас не самый подходящий момент для импульсивных жестов.

— Твои более блестящие. А Клайв — просто ловкий льстец. Ай-ай, Девон, я и не знал, что ты так наивна!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я настолько уродлива, что меня и похвалить нельзя искренне?

Она подошла к зеркалу и, подбоченясь, критически осмотрела свое отражение. На бледном лице, обрамленном пушистыми каштановыми волосами, выделялись огромные синие глаза. Несмотря на то, что после разговоров с Сарой Девон всегда чувствовала себя этакой матроной средних лет, выглядела она даже моложе своих двадцати семи.

— Да ты просто рассердился, потому что он тебя сразу раскусил!

— Я имел в виду, — раздраженно уточнил Паркер, — этот тип прекрасно понимает, что ты при желании можешь очень сильно осложнить ему жизнь, вот и пытается тебя задобрить. И ему это удалось, однако, если он и дальше будет продолжать в том же духе, у него возникнут проблемы с Сарой. Она позеленела от ревности, и я ее не упрекаю.