— Дмитрий, Маруся побудет с Данилой полчасика? — молитвенно складывает она руки. — Что-то у меня давление скакнуло. Она такая милая девочка! Сама мне предложила.

— Хорошо, — отмахивается Димон от неё, как от надоевшей мухи, садится на диван и указывает мне на кресло. — Садись. Успеем друг другу морду начистить.

На столике корзина цветов, два бокала и початая бутылка шампанского.

Грузно опускаюсь в кресло и, прищурив глаза, читаю этикетку:

— Мадам Клико! А ты шустрый парень!

— Какой есть! Хлебнёшь?

— Бросил! Может, вы уже и переспали?

— Фу, как грубо, — улыбается Димон, и вытягивает руки по спинке дивана. — Это ты у нас сразу девок на кукан натягиваешь. А я сначала дарю женщине сказку. Если, конечно, она того заслуживает.

— Маруся — моя! Понимаешь? И всегда была моей! — поднимаю на него глаза.

— Да, она что-то такое говорила мне сегодня! — Димон наклоняется ко мне и, понизив тон, добавляет. — Со всех сторон её разглядывал, клейма так и не нашёл. Так что, согласись, мы в равных условиях.

Лицо его вдруг вытягивается от удивления.

— Это не твоя вертушка случайно полетела?

Хлопаю себя по груди и вскакиваю с кресла. Куртку вместе с ключами я оставил у бассейна, а мозги вчера в аэропорту. Сквозь панорамное окно вижу, как моя любимая «стрекоза» летит в сторону залива.

Мы на мгновение замираем с Димоном, и не сговариваясь бросаемся к выходу.

— Она ведь знакома с воздушной навигацией?

— Сам учил! Но это нужно было умудриться оставить рядом с ней ключи.

Мы забираемся в вертолёт Димона и тут же забываем про вражду,

Я с облегчением выдыхаю. Маруся снова ведёт свою партию, и Дима в ней просто одна из фигур.

— Всё по-своему сделала, обезьяна! — стучит он кулаком по колену. — Просил ведь подождать.

— Ты о чём? — мне казалось, я знал Димона, как облупленного. А тут какие-то тайны Мадридского двора.

— Не о любви, не ссы!

— Сейчас в ухо заряжу!

— Вон она, — тычет Димон пальцем в точку на горизонте. — У тебя рация работает? Он на пульте набирает позывной номер моей «стрекозы»,

— Работает! Только Фроловна вряд ли ответит. До сих пор хочешь пободаться за её руку и сердце.

— Она тебя любит, Рус, — тихо произносит Димон и на бортовом компьютере прокладывает маршрут до резиденции Фрола.

— Тогда какого лешего? — Я с интересом смотрю на него.

— Будешь смеяться, но я и для себя придумал сказку. Ещё года четыре назад. На днюхе Фрола. Маруся тогда из-за твоих танцев-обнимансов с кем-то из девиц плакала на конюшне. Я вышел проветриться, а нашёл рыдающего котёнка. Мы тогда почти до утра проговорили, и мне показалось… Глупо, конечно! Мне показалось у нас может что-то получиться. К тому же вы разругались с Марусей вскоре. Потом она уехала. У меня случилась эта история с Донателлой. С Данькой проблемы начались. Мне уже просто хотелось верить в нашу любовь. Но Маруся меня обломала сегодня. Сразу!

— А что у тебя с Данилой?

Димон отмалчивается.

— Давай колись.

— Врачи ставят серьёзную задержку развития. Донателла оказывается на кислоте долгое время сидела, — Димону каждое слово даётся с трудом.

— А от нас почему скрывал? Мы же друзья!

— Друзья… О таких вещах не очень-то хочется распространяться.

— То есть Маруся сегодня узнала твою тайну, и сейчас тащит твоего детёныша к Фролу?

— Да. Нянька раньше времени с прогулки пришла, как раз перед твоим прилётом. А по Даньке сразу видно, что беда с парнем полная. Маруся сказала, ему семья нужна. Сразу предложила его в их бабье царство забрать.

— Ох, котёнок, котёнок! Всё равно сегодня чья-то попа будет бита!

Фрол

—Я сыт, женщина! Вещай, — собираю на вилку остатки мусса из акулы под икорным соусом. Завёрнутый в тонкое кружево промасленного блина, он будет стоить мне лишних четверть часа на беговой дорожке.

Раз жена лично нарисовалась в бане с подносом и загадочной улыбкой, жди подвоха. Собственноручно Марго готовить не любит, но порой может извратиться и подать еду так, что ещё раз женился бы на ней. Однажды она поднесла саму себя под любимым моим кремом «чиз» с клубничным соусом и шоколадным мусом. Незабываемый десерт! Трахал и ел, как ни в себя. После того, как уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни каким другим членом, Марго как бы невзначай обронила, что узи показало двух девочек.

Сегодня моя королева испекла блины. Вроде бы простое блюдо, но такие вкусные умеет готовить только она. Я вообще ем только протеиновую выпечку на кокосовой муке, но, когда Марго вносит тарелку с фирменными блинами и диковинной начинкой, слюна вырабатывается у меня мгновенно, как у собаки Павлова.

— Клубничный взвар ароматный в этом году, как никогда, — Марго подвигает мне чашку и добавляет туда ложку кедровых орешков.

— А это что в вазе? — подцепляю горсточку ягод и отправляю в рот. Сочный сок напоминает то ли виноград, то ли чернику.

— На мансарде бразильская пальма заплодоносила, — улыбается Марго. — Ягоды асаи. Не узнаёшь? Просто декоративный сорт.

— Это под которой Мики всё время какахи свои закапывает, когда в гости приходит?

— Да, думала загнётся дерево после его последних экзерсисов.

— Вроде не старая ещё обезьяна, а чудит, как себе нравится! Вкусные ягодки, — беру пясточку и кладу Марго в рот.

— И полезные! Сводит на нет стрессы, депрессии, — жена поднимается, снимает маечку и брюки. Поправляет на бёдрах тоненькие лямочки бикини. — Отличная седативка для нервной системы.

Мы сидим между бассейном и парными в уютном закутке на кожаном диване. После такого сытного перекусона, всё на что я способен, это лечь и распахнуть халат, что и делаю.

— Марго, не томи, — направляю я своего бойца между оседлавших меня бёдер. — Что случилось? Маруся дала Руслану до свадьбы?

— Холодно! — улыбается Марго и, прочитав клацнувшее сообщение на часах, закидывает руки за голову. Знает какие её ракурсы заводят меня до безумия.

Кладу палец на спусковой крючок женского оргазма, и жена закрывает глаза от удовольствия. Медленно поднимается и опускается, скользя по мне, как по маслу.

— Какое там холодно? — любуюсь грудками Марго с крепкими орешками сосков.

— Дело не в Марусе? Если помнишь, плакала сегодня Мэл.

— Ну эта если и даст кому-то до свадьбы, то только по морде.

— Можешь подумать о чём-то кроме перепихона? — серые глаза Марго смотрят на меня с возмущением.