– Павел.

– Встречаемся в гостинице. И сообщи о случившемся в штаб.

Я оглянулся, махнул парню, что вытаскивал меня из завала, и мы скрылись в подворотне проходного двора. Выбравшись на соседнюю улицу, мы прошли до ближайшего сквера, забрались в дальний угол, где я тяжело рухнул на свободную лавочку, не в силах больше бороться с болью. Переведя дух, я попросил стража присмотреть за окрестностями, пока буду латать свои пробоины.

В ходе беглого осмотра выяснилось, что падение с третьего этажа стоило мне двух сломанных рёбер, перелома локтевой кости и сильного ушиба бедра. Всё остальное более-менее уцелело. В который раз я поблагодарил судьбу, что она надоумила меня не расставаться с артефактами, которые прятались у меня под курткой, и лишь длинный меч я не рискнул взять с собой, оставив под присмотром стража в машине.

Скрипя от боли зубами, я вытянул из-за пояса скипетр и активировал его. Направить целительный луч на свои переломы тоже стоило определённого труда, поскольку левая рука нестерпимо болела. С грехом пополам я обработал все повреждения и уже через четверть часа почувствовал себя вполне сносно. От переломов и ушибов не осталось и следов. Ай, да Антошка. Ай, да сукин сын. Сам себя калечит, сам себя лечит и радуется при этом, идиот.

Отряхнув пыль и приведя камуфляж и лицо в порядок, я махнул стражу рукой, приглашая за собой. Как выяснилось, нужная нам гостиница находилась всего в паре кварталов, и мы пешком дворами отправились туда. Свою машину я обнаружил в ближайшем переулке. Кивнув водителю головой, я сделал ему знак оставаться на месте, а сам отправился дальше.

В правом крыле отеля в воздухе витал тоскливый запах гари и беды, и творилось что-то невообразимое. Туда-сюда сновали какие-то люди с телекамерами и микрофонами, полицейские и десятки погорельцев, раздавались громкие голоса и детский плач.

Нужная мне дверь нашлась в середине длинного коридора. Оставив стража снаружи, я вошёл внутрь и сразу натолкнулся на спину стоящего у входа Александра, который отошёл, пропуская меня. Елена сидела на кровати между родителями и успокаивала их. Её отец крепкий мужчина на вид лет сорока пяти старался держаться с достоинством, а мать стройная едва начавшая увядать красивая женщина с усталым выразительным взглядом больших грустных глаз и горестными складками в углах рта заметно нервничала. Она всё время поправляла на коленях платье, а другой рукой крепко сжимала руку дочери. Не смотря на внешнее спокойствие, родители Елены явно находились в состоянии сильнейшего потрясения.

–…ничего не успели спасти. Еле выскочили, в чём были, – отец Елены как будто нас не видел и говорил сам с собой.

Елена тихонько уговаривала родителей, по очереди прижимаясь то к отцу, то к матери. Вскоре они все успокоились и затихли. Подняв глаза, Елена увидела меня, встала, взяла за руку и тихо, но уверенно проговорила:

– Мам, пап. Это Антон. Он мой большой друг и любимый человек. Мы только что из деревни от дедов, где произошли очень серьёзные события. Антон, познакомься. Это мой папа Фёдор Семёнович и мама Ольга Ивановна.

Я подошёл, пожал крепкую руку её отца и поцеловал руку её матери.

– Здравствуйте. Я понимаю, как вам сейчас тяжело, а потому прошу разрешить мне вам помочь.

Фёдор Семёнович недоумённо поднял на меня глаза и пожал плечами:

– Даже не знаю… чем тут поможешь… А, впрочем, пожалуйста.

В гостиничном номере присутствовали только свои, поэтому я не стал таиться и достал скипетр. Чудесному прибору сегодня предстояло поработать ещё раз. Он удлинился, лопасти раскрылись, пришли в движение и через несколько секунд в сплошном мерцающем круге начал светиться жёлто-зелёными переливами трёхгранный наконечник. Потрясённые зрелищем родители Елены во все глаза разглядывали артефакт, и мне не составило труда провести короткий восстановительный сеанс. Буквально через пару минут мои пациенты уже оживлённо суетились и бодро тараторили о своих переживаниях. Улыбнувшись, я сунул скипетр за пояс, вскользь заметив благодарный взгляд Елены.

Отлично понимая, что времени у нас нет, я взял инициативу в свои руки.

– Прошу прощения за самовольство, но я полагаю, что вам Фёдор Семёнович и вам Ольга Ивановна нужно срочно покинуть Москву. Здесь стало слишком опасно. Грядут грозные времена, которые не пощадят никого, и в первую очередь людей непричастных. Ваша безопасность добавит нам с Еленой свободы, а это сейчас очень важно. Насколько я понял, имуществом вы не обременены, и сборы много времени не займут. Александр организует ваш переезд в село Лошаки, а также охрану семьи вашего старшего сына и возвращение младшего. – Страж кивнул головой и вышел из номера.

Спустя полчаса большой автомобиль, сверкнув на солнце чёрным глянцевым боком, свернул за угол и скрылся из вида, увозя родителей Елены на Дон. Мы ещё смотрели ему вслед, а за спиной уже начал вежливо покашливать Александр:

– Кх-м. Антон Владимирович и вы Елена Фёдоровна прошу в машину. Надо побыстрее отсюда убираться. Мы серьёзно засветились на пожарище. Место, куда мы направляемся вполне безопасно, но для надёжности придётся немного попетлять. Прошу не волноваться. Нас прикроют три группы.

– Конечно. Я целиком на вас полагаюсь. Кстати кое-что приобретём по дороге.

– Не беспокойтесь, всё необходимое есть в доме.

– Тогда поехали.

Я широко распахнул дверь машины и подал Елене руку. Она вздохнула и покорно забралась на заднее сиденье.

Проехав по Тверской, мы свернули на площадь Белорусского вокзала. И вновь, не смотря на пережитое происшествие, я, не отрываясь, смотрел в окно и не переставал удивляться поразительным переменам в моём родном городе. Удобные развязки, туннели, эстакады, съезды, стояночные площадки, подземные парковки и специальные переходы для инвалидов удивительным образом сочетались со знакомой архитектурой, Триумфальной аркой и статуей незнакомого человека на площади. Поражало обилие зелени, цветов и ухоженных деревьев. И, чем больше я смотрел в окно автомобиля, тем больше понимал разницу между столицей Российской Федерации и столицей Великого Российского Союза.

Миновав Фили, мы выбрались на городскую окраину и вкатились в пригородный дачный посёлок Мещерский. Нырнув в паутину пересекающихся улочек и переулков, мы немного покрутились и остановились у невзрачной деревянной калитки, скромно проглядывающей между густых зарослей облепихи. Александр скрылся внутри и из-за забора тут же раздался басовитый лай.

– Заходите, – донёсся его голос, – собаки закрыты.

Мы с Еленой осторожно вошли внутрь и увидели в просторной сетчатой вольере двух огромных собак неизвестной породы. Александр что-то им сказал, и они приблизились.

– Это умные псы, прирождённые охранники. Я сейчас вас познакомлю. – Он обернулся и на полном