какого смертного может хватить времени, сил, да и просто возможностей прочитать хотя бы одну миллионную часть Книги Бесконечных Правил? — едва заметно удивился в ответ рыжий толстяк, — Она не представляет для тебя интереса. Но, кажется, с беседой пора завязывать. Я прошу тебя вызвать сюда нашего знакомого, а затем принять участие в совещании.

— Прямо-таки принять?

— Да, Дайхард Кейн. Ты теперь один из нас. Добро пожаловать в Игру.

Глава 6

— Давай еще раз попробуем?

— Мы уже сто раз пробовали, — вздохнул я, поглаживая не по-хорошему возбужденную жену по плечу, — Ну смотри. Бесконечная книга Правил. Услышала?

— Я — нет. А вы?

— И я — нет, — буркнула мучающаяся похмельем Пиата.

— И я, — медленно кивнула Фелиция, — Только хозяин и лорд Эмберхарт.

— Присоединяюсь, — Станис, стоящий у окна, в очередной раз кивнул всем присутствующим, — Я уверен, что Кейн что-то произнес, уловил вибрацию от его голоса, но совершенно не пойму, что именно.

— Будем называть это штукой. Важной Штукой, — махнула рукой высшая эйна, возвращаясь к поглаживанию кота.

— Но почему ты слышишь и понимаешь? — скисла жена, — Вот даймоны, вот представительница другого мира. Зеленка, до того, как заснуть, тоже ничего не слышала.

Гоблинша, утомившаяся от возни с сородичами, беззаботно дрыхла в дальнем кресле.

— Мне объяснили, почему, — развел я руками, — Потому что вы все так или иначе связаны с Сердечником. Правила Игры касаются лишь таких как мы, тех, кто издалека.

— Да, но при чем тут вообще ты, Кейн⁈ — жена, в очередной раз безуспешно пытающаяся прочитать то же заветное словосочетание с бумаги, раздраженно отшвырнула ни в чем не повинный листок на пол, — Тебе-то зачем эта «важная штука»?!!

— Она мне не нужна, — дёрнул щекой я, — Я это знаю, они это знают. Считайте, что меня туда затащили насильно, ради того, чтобы я соблюдал правила этого… общества. А они гласят, что никто из участников Игры не имеет права вносить серьезные изменения в этот мир. Никаких изобретений, никаких религиозных или иных учений, никаких философий. Я, видите ли, своими силовыми доспехами им всем до черта всего переломал.

— Странно, что тебя вообще не убили, — неожиданно заявил Станис.

— Хотели, — ответила ему Фелиция, — Только раздумали. Они не знают, что делать с доспехами. Хозяин может помочь.

— Плюс еще Герцог встал на мою защиту, — припомнил я отважного брехливого англиканина, ставшего моим союзником сразу же после того, как я передал ему предложение императора. Последнее тоже имело значение. Узнав о еще одном технологическом прорыве в виде газа как энергоносителя, собравшееся общество тайных повелителей мира превратилось на некоторое время в сборище матерящихся цыган.

…и окончательно передумало меня убивать. Эти сволочи в человеческих телах меня вообще не опасались! От этого, кстати, сейчас глаз и дергался сильнее всего.

Неприятные новости, что ни говори. А еще неприятнее то, что такой таинственный отель «Континенталь» принадлежит одному из этих иномировых существ. Игроки оказались той самой никому не известной часть «игроков» Америки, которую никто не трогал. Одно поле, несколько игр. Простые правила для новичков — не баламуть мир, не лезь в чужие дела, не пропускай собрания.

— Кейн, со всей этой… со всем этим… я не знаю, что делать, — призналась моя брюнетка, сжимая кулачки, — Я пытаюсь думать, но вот сам факт, что мне… нам… чего-то нельзя запомнить — он выбивает меня из колеи. Страшно выбивает.

— Понимаю, — не стесняясь наблюдателей, я обнял жену, — Плюнь на «важную штуку», она нас не интересует. Скажем так, я получил членство в обществе, которое заинтересовано в сотрудничестве. Пусть даже это членство условное, у меня уже, как минимум, есть в нем две серьезные завязки, гарантирующие нашей семье неприкосновенность. Если мы не будем лезть в Игру, а мы не будем лезть в неё…

Я не хотел объяснять жене и Пиате, что большая часть Игроков — это бессмертные создания, отличающиеся от акаи-бата только в сторону большей опасности. Они, эти Игроки, могли спокойно менять оболочки по мере надобности, это и обусловило довольно мирное сосуществование таких разных существ, живущих по одному принципу. Также я не стал делиться с Кристиной мыслью, что меня не угробили еще и потому, что хотят знать, каким образом я стер с лица реальности Амадея. Плюс, как говорили Маркер и Элефар — я, незаинтересованный в Книге, являюсь ценным союзником. Темной лошадкой, джокером, способным убивать Игроков. Введя меня в общество, продемонстрировав, они сделали информацию об этом общедоступной для всех.

— А то, что ты нам это все рассказываешь, Кейн? — хмуро спросила Пиата, — Если мы находимся на территории одного из них… значит, нас могут подслушивать?

— У каждого есть свой ближний круг. Ответственность все равно будет на мне, — пожал я плечами, — А увидеть Игроков, узнать их — вы не сможете.

Ситуация была странной, даже, можно сказать, шоковой. Не каждый день тебя затаскивают в тайное общество не пойми кого, занятых не пойми чем. То ли друзья, то ли враги, виденные мной твари в телах людей вовсе не были заняты перебором книг и чтением старых рукописей. У них были какие-то свои дела, темы, конфликты и союзы. Элефар обещал просветить меня во всем этом получше, но так и не сказал, чего это будет стоить.

Чтобы выкинуть из головы ненужные мысли, я занялся разработкой противодействий своим же собственным силовым доспехам и их китайским копиям.

У Игроков были собственные игроки — профессиональные и тренированные кадры, с помощью которых они предпочитали как решать собственные разногласия, так и добиваться каких-то своих целей. Убийцы, шпионы, воры, разведчики. Эти люди, их агенты, вполне могли доставить проблем даже магически защищенному Красовскому или мне, но, как выяснилось, мало что могут против бронированного костюма, вооруженного автоматом, который может вести прицельный огонь очередями, не озаботясь поисками укрытия, действуя нахрапом. Именно такой болванчик и ушатал одного из агентов Игроков.

Китайские доспехи штукой были довольно смешной. Максимально облегченные, созданные из дешевых материалов вроде толстой кожи с медными заклепками, с заедающими поршнями и крайне нестабильным алхимическим накопителем, они, тем не менее, очень неплохо противостояли пистолетному и револьверному огню. А еще, что гораздо важнее, придавали неимоверную уверенность неопытному пользователю, который тут же начинал считать себя танком. И эта