Маргарет ощутила прилив удовлетворения. До разгадки ужасной тайны еще очень далеко, но благодаря Шарлотте Уилсон она теперь лучше знала, что искать. Черное пятно было чем-то новым в расследовании, что еще на один маленький шаг приближало их к истине.

– Ого, – проговорил Эймос. – Ну и что ты скажешь, шеф?

Он стоял возле бедра Брубейкера, одного из мест, наименее поврежденных при пожаре. Палец Эймоса указывал на небольшое поражение вроде шишковатого прыща. Прыща с выступающим наружу тоненьким голубым нитевидным волокном.

– Угревое воспаление, – проговорила Маргарет. – Думаешь, это имеет значение?

– Сейчас все имеет значение. Вырежем и отошлем на анализ?

Маргарет ненадолго задумалась.

– Пока нет. Непохоже, чтобы в этом месте происходило разложение, а мне хочется самой произвести обследование. Давай сосредоточимся на местах, подверженных гниению, поскольку у нас не так много времени. Потом вернемся к этому вопросу, хорошо?

– Разумно, – согласился Эймос. Он поднял камеру с разделочного столика, наклонился поближе, сделал снимок и снова положил камеру на место. – Хорошо, отложим на потом.

– Когда мы получим результаты анализа тканей в новообразовании?

– Информацию предоставят завтра. Уверен, за ночь эксперты уложатся. Анализ ДНК, секвенирование белков и так далее.

Маргарет проверила часы – 22.07. Им с Эймосом придется провести на ногах всю ночь и даже часть следующего дня. Из нелегкого опыта они знали, что до полного разложения трупа Брубейкера осталось всего несколько дней.

– Боже мой, Перри! – усмехнулся Билл. – Два дня подряд. Я, конечно, видел, как чешутся собаки, которых заедают блохи, но люди – никогда!

Билл наполовину свесился через стенку кабинки, глядя на Перри, который исступленно чесался.

– Конечно, я исхожу из предположения, что ты человек, – добавил Билл.

Перри игнорировал насмешку друга, сосредоточившись на левом предплечье. Он закатал выше локтя рукав толстовки и принялся интенсивно расчесывать волосатую руку.

– Говорят, в это время года чесотка обостряется, – заметил Билл.

– Чешется так, что нет никаких сил терпеть, – пожаловался Перри. Он внимательно посмотрел на расчесываемое место. Его структура походила на кожицу земляники – если бы земляника была желтой, – и из нее наружу просачивались капельки прозрачной жидкости. Желтоватый рубец был на ощупь твердым, как будто где-то отломился кусочек хряща и временно «перебрался» в руку. В руку и еще шесть мест на теле.

Вонзающиеся в кожу ногти оставляли длинные красные царапины. Они окружали рубец, словно белок вокруг переваренного желтка.

– Вот это да, смотрится аппетитно, – воскликнул Билл, после чего скользнул обратно к себе в кабинку.

– Ерунда, – вздохнул Перри, вновь обратившись к экрану монитора. Рассеянным движением руки он смахнул со лба прядь светлых волос.

StickyFingazWhitey: Старик, у тебя проблемы… я серьезно.

Bleedmaize-n-blue: Не парься, лучше на себя посмотри!

StickyFingazWhitey: Не дай бог тебе пойти и купить – о, я даже не смею произнести это слово – ЛЕКАРСТВО!

Перри старался не обращать внимания на сарказм друга. Он уже больше часа работал над проблемой, возникшей в компании «Пуллман». Точнее, старался работать. Сыпь не давала возможности сосредоточиться.

– Перестань корчить из себя крутого и сходи в аптеку, – посоветовал Билл, свешиваясь со стенки. – Ради бога, нет никакой необходимости обращаться к знахарю, чтобы купить средство от чесотки. Кстати, не помешает и дезинфектант, судя по тому, как обстоит дело. Я никак понять не могу, зачем сидеть и терпеть боль вместо того, чтобы просто воспользоваться достижениями современного общества.

– Твои хваленые доктора ничего не смогли сделать с моим коленом, верно? А здесь что, смогут?

– Если помнишь, Перри, я присутствовал на той игре. И видел твое колено, когда навещал тебя в больнице. Можешь мне поверить: сам Иисус Христос не в силах был бы вылечить его!

Перри хмыкнул, борясь с нестерпимым желанием вновь почесаться. На сей раз активизировалась сыпь на правой ягодице.

– Что, вечером снова в бар?

– Не думаю, мой заразный друг. Предпочел бы компанию более здоровых людей. Ну, например, с краснухой или оспой. Или, скажем, больных бубонной чумой. Лучше тусоваться с ними, чем с чесоточным.

– Это всего лишь сыпь, придурок, – раздраженно ответил Перри, чувствуя, как потихоньку закипает.

Билл Миллер, похоже, живет именно для того, чтобы раздражать других людей, и как только выпадает удобный случай, он цепляется за него и выжимает максимум. Отделаться от колкостей Билла невозможно. Теперь до конца недели слово «чесотка» не сойдет с его языка, а ведь только-только наступил вторник. Впрочем, это всего лишь слова, к тому же слова из уст вполне добродушного человека. Перри успокоился. Он уже один раз едва не сорвался, и черт его побери, если он позволит себе оскорбить Билла.

Перри двинул мышкой, кликнул, увеличив размеры сетевой диаграммы.

– Послушай, оставь меня в покое, ладно? Сэнди хочет, чтобы я поскорее закончил. В «Пуллмане» просто с ума сойдут, если я не справлюсь.

Билл скрылся из виду. Перри уставился на экран, пытаясь решить проблему, возникшую за тысячу миль отсюда, в штате Вашингтон. Анализ компьютерных сбоев по телефону – непростая задача, особенно при наличии сетевых проблем, когда причиной могли служить обрыв провода, неисправный порт или единственный дефектный компонент на любой из 112 рабочих станций. Перри частенько приходилось сталкиваться с проблемами, о которые обломали бы зубы Агата Кристи, Коломбо и Шерлок Холмс, вместе взятые. Нынешняя была как раз такого порядка.

Ответ уже теплился в дальних уголках его интеллекта, но он никак не мог сосредоточиться. Перри откинулся в кресле, отчего зуд в области позвоночника возобновился с ужасающей силой. Словно слились воедино укусы сотен комаров.

Перри неистово заерзал в кресле, растирая спину. Лицо его сморщилось, когда вдруг воспалились рубцы на ноге, причем так сильно, как при укусе крупной осы. Он с силой принялся скрести ногтями голубую джинсовую ткань. Это походило на мифическое сражение с Гидрой – всякий раз, когда он убивал одну кусающую голову, на ее месте вырастали две другие.

Из соседней кабинки доносился голос Билла, пытающегося перефразировать Шекспира.

– Чесотка или не чесотка – вот в чем инфекция!

Перри заскрежетал зубами и едва сдержался, чтобы не ответить резко. Зуд сводил его с ума, и он легко раздражался по малейшему поводу. Хоть Билл и друг, иногда он просто не может вовремя остановиться.

Маргарет внимательно смотрела в окуляр микроскопа, пытаясь сосредоточиться на увеличенном изображении. Глаза женщины покраснели от недосыпания. Протереть их было невозможно: мешали пластиковая лицевая панель и громоздкий биокостюм. Она несколько раз моргнула. Сколько времени они с Эймосом работают над телом Брубейкера? Сутки, наверное, и отсчет времени продолжался… Маргарет нагнулась и посмотрела в микроскоп.