тихо произнесла она, подбирая под себя ноги, пытаясь тем самым оставить для Криса побольше места на узкой кровати.

– Почему ты не пришла на полдник? – вместо ответа спросил он, смотря перед собой. Его лицо было каким-то отстраненным. Телом он будто бы был здесь, а мыслями далеко, но, несмотря на это, на его лице было спокойствие.

– Я не голодна, – ни секунды не колеблясь, соврала она, но Крис тут же взглянул на нее своими черными глазами. Он смотрел так долго, что Хейли на мгновение показалось, что она увидела свое отражение в этих обсидиановых глазах.

– Я знаю, когда ты врешь, – спокойно произнес Крис и, достав из кармана небольшую булочку в упаковке и сок, положил у ее ног. – До ужина еще далеко. И одевайся теплее, тут прохладно.

Хейли замерла, переводя какой-то недоверчивый и непонимающий взгляд то на Криса, то на принесенный им полдник. Но, долго не продержавшись, она взяла булочку и, раскрыв упаковку, быстро и жадно съела ее. Она оказалась довольно вкусной, хотя внутри ничего не было: просто тесто, посыпанное сахаром.

– Спасибо, – все еще жуя, пробормотала Хейли и принялась за сок.

– Ты с кем-нибудь подружилась? – неожиданно спросил Крис, украдкой смотря на нее.

Хейли отрицательно мотнула головой, и Крис тяжело вздохнул.

– И я тоже. Но ребята вроде неплохие, – сказал он, немного помолчав.

– Только на первый взгляд, – недовольно пробурчала Хейли, отводя взгляд в сторону и не заметив легкую улыбку Криса при взгляде на ее лицо.

– Может быть, – усмехнулся он. – Надеюсь, ты с кем-нибудь подружишься.

– А разве мы с тобой не можем дружить? – вдруг спросила Хейли, взволнованно взглянув на Криса.

– Но тебе ведь нужна девчачья компания, – заметил тот, немного удивившись неожиданному и глупому вопросу.

– Мне достаточно тебя, – каким-то обиженным тоном и совсем по-детски произнесла Хейли, но не успел Крис ответить, как дверь снова скрипнула, на этот раз впуская в серую комнату изумленную Бэкки, за спиной которой стояли Дженифер и Тина.

Рыжеволосая без стеснения рассматривала гостя и пыталась понять, почему такой красивый мальчик сидит с такой грубиянкой, как Хейли. Бэкки слащаво улыбнулась, смотря Крису прямо в глаза, но он не ответил на ее улыбку. Выражение его лица совсем не говорило о том, что он рад увидеть троих девчонок, помешавших его разговору.

– Хейли, ты знаешь, что мальчикам нельзя ходить в комнаты к девочкам? – прищурив изумрудные глаза, спросила Дженифер, переводя презрительный взгляд с нее на Криса.

Он встал с кровати, совсем не обращая внимания на вошедших, и, взглянув на Хейли сверху вниз, кивнул и с привычным равнодушием в голосе произнес:

– Увидимся.

Прежде чем выйти из комнаты, Крис успел ощутить на себе провожающие пристальные взгляды девочек, а когда дверь за ним захлопнулась, все трое перевели удивленные и любопытные взоры на Хейли.

– Это твой брат? – предположила Бэкки, заметив упаковку из-под сока, и села на свою кровать. – Принес тебе полдник…

– Дура, что ли? – отозвалась Дженифер, скрестив руки на груди и оставшись стоять у дверей. – Они ведь совсем не похожи.

– Да ладно?! – изумилась рыжеволосая. – Только не говори, что он твой парень!

Хейли невольно покраснела и нахмурила тонкие брови.

– Он мой друг, – тихо ответила она.

Бэкки негромко прыснула и засмеялась, хватаясь за живот. Хейли не видела ничего смешного и непонимающе глядела на заливающуюся смехом рыжеволосую девочку. Ей действительно было смешно.

– Друг? – сквозь смех выдавила она.

– Да, – все еще непонимающе подтвердила Хейли. – Что смешного?

– Что смешного? – переспросила Бэкки, медленно приходя в себя. – Он просто не может быть твоим другом. Он слишком красив для тебя. А если учитывать, что ты такая грубая… Хотя на твоем фоне он смотрится выигрышно.

– Я не грубая! – вспыхнула Хейли, с силой сжимая кулаки. – Это вы грубые и жестокие!

– Давай, – ухмыльнулась Тина и тоже села на кровать. – Еще расплачься.

– Да оставьте ее, – вдруг посоветовала Дженифер, и Хейли тут же взглянула на нее доверчивым, прояснившимся взглядом. – Вдруг правда расплачется.

После этих слов Хейли нахмурилась еще сильнее и действительно была готова расплакаться, но смогла сдержать себя и выбежала из комнаты, видя это единственным выходом из ситуации.

В коридорах уже не было так тихо.

Снова отовсюду доносились голоса, смех и разговоры. Все оживились после тихого часа, подкрепились и теперь развлекались, как могли.

Кругом были дети.

Одного возраста с ней, чуть младше, чуть старше…

И все они смотрели как-то злобно и презрительно. Хейли никак не могла понять, почему у детей, таких же, как она, такие недетские взгляды, пронизанные злостью.

Она несколько раз слышала свое имя, произнесенное тихим шепотом, но даже не удивилась, зная, как много разговаривают ее соседки по комнате.

Стараясь не обращать на все это внимания, она села на подоконник, забравшись на него с ногами и надеясь, что ее отсюда не прогонят.

На заснеженную улицу медленно опускались сумерки.

Смотреть на это было не так уж приятно, но это было лучше, чем смотреть в эти злые лица.

Хейли начинала осознавать, что здесь все будет по-другому, и от этого на душе становилось противно и гадко.

Глава 4

Вместе

Спустя четыре года

Несмотря на то что каждый день, проведенный в детдоме, каждая минута, прожитая в этих серых, грязных стенах, были похожи друг на друга, время летело очень быстро. Хейли как будто жила в каком-то тумане, в застоявшемся оцепенении, но вместе с тем она все яснее и четче видела, что казавшаяся раньше невозможной ненависть к Уиллу давно поселилась в ее душе. Времени прошло слишком много, но она до сих пор помнила тот роковой вечер, когда ее жизнь так круто поменялась.

С тех пор Хейли часто вспоминала по-взрослому спокойное лицо Уилла, слегка снисходительную улыбку и привычное равнодушие в глазах. Она уже давно перестала искать для него оправдания, пытаться вернуть те теплые детские чувства, которые дарили ей столько радости, и теперь в ее груди была только ненависть. Хейли даже представить не могла, что способна ненавидеть кого-то так сильно.

Первое время – может, год или чуть больше – ее еще мучили сомнения и вопросы.

Как? Почему? И неужели все происходящее правда?

Неужели она действительно здесь? Среди всех этих брошенных, хоть и злых, но по-своему несчастных детей?