– Что, даже бутерброд не хочешь? Кусочек апельсина? Эти апельсины только что привезли из Клатча. Настоятельно рекомендую.

Ваймс метнул один из фруктов чиновнику. Отскочив от руки человечка, апельсин покатился по полу, а Сепаратор сделал шаг назад, очевидно слегка ошеломленный герцогской привычкой швыряться фруктами.

– С вами все в порядке, сэр? Мхм-мхм?

– Прошу меня извинить, – сказал Ваймс. – Меня немного занесло. Наверное, апельсины на меня так действуют.

Отложив салфетку и встав из-за стола, он обнял Сепаратора за плечи.

– Я отведу тебя в Нежно-Желтую гостиную, где ты можешь подождать, – сказал он, подталкивая чиновника к двери и дружески похлопывая его по руке. – Багаж уже погружен в кареты. Сибилла в который раз заливает раствором ванну, учит древнеклатчский и доделывает кучу мелочей, которые женщины всегда доделывают в последнюю минуту. Ты поедешь с нами в большой карете.

Сепаратор отпрянул от него.

– О, я не могу так поступить, сэр! Я предпочитаю ехать с вашей свитой. Мхм-мхм. Мхм-мхм.

– Если ты имеешь в виду Шельму и Детрита, они тоже едут в карете, – сказал Ваймс, подмечая, что уровень ужаса, содержащегося во взгляде чиновника, резко подпрыгнул. – Для игры в карты нужны четверо, а дорога большей своей частью обещает быть очень долгой и очень скучной.

– А ваши, э-э, слуги?

– Вилликинс, повар и служанка Сибиллы едут в другой карете.

– О.

Ваймс улыбнулся про себя. Он вспомнил одну поговорку из своего детства: слишком беден, чтобы красить, слишком горд, чтобы белить…

– Сложный выбор, правда? – спросил он. – Тогда вот что я могу тебе предложить. Ты можешь ехать в нашей карете, но сиденье у тебя будет очень жестким. И мы время от времени будем относиться к тебе снисходительно. Ну, что скажешь?

– Боюсь, вы подшучиваете надо мной, сэр Сэмюель. Мхм-мхм.

– Я еще даже не начал смеяться. А теперь, если позволишь, мне еще нужно заскочить в Ярд, чтобы разобраться с парочкой весьма важных проблем…

Через четверть часа Ваймс вошел в дежурку Ярда. Сержант Рукисила поднял на него взгляд, отдал честь и тут же быстро пригнулся, уворачиваясь от брошенного ему прямо в голову апельсина.

– Сэр? – с изумлением вопросил он.

– Просто проверял кое-что.

– И я прошел проверку, сэр?

– О да. Апельсин можешь оставить себе. В нем много витаминов.

– А моя мама всегда говорила, что эти мелкие пакостники очень вредны для здоровья, сэр.

Моркоу терпеливо ждал в кабинете Ваймса. Ваймс покачал головой. Он знал все половицы в коридоре, на которые нельзя было наступать, знал, что ходит совершенно бесшумно, – и тем не менее ему ни разу не удалось застать Моркоу за чтением своих документов, пусть даже вверх ногами. Как приятно было бы поймать его на чем-нибудь хоть разок. Если бы этот человек был еще прямее, его можно было бы использовать в качестве доски.

Моркоу встал и отдал честь.

– Да, да, но на всю эту ерунду у нас совершенно нет времени, – отмахнулся Ваймс, располагаясь за собственным столом. – За ночь что-нибудь произошло?

– Необъяснимое убийство, сэр. Жертва – ремесленник Уоллес Сонки. Найден в одном из собственных чанов с перерезанным горлом. Никаких печатей Гильдий, никаких записок. Нам это показалось крайне подозрительным.

– Звучит в известной степени подозрительно, – согласился Ваймс. – Разве что он имел обыкновение крайне неаккуратно бриться. А что за чан?

– Э-э, с резиной, сэр.

– В чанах бывает резина? Но она же… резиновая, от нее, как правило, отскакиваешь.

– Нет, сэр. Я имел в виду варево в чане. Он делал… кое-какие резиновые штуки.

– Погоди, кажется, я что-то такое видел… Берешь нужную форму, окунаешь ее в резину и получаешь перчатки, башмаки… ну и все прочее?

– Э… Да, сэр, и прочее тоже.

Несколько смущенное поведение Моркоу заставило Ваймса задуматься. Вскоре в самой глубине памяти выдвинулся ящик картотеки и радостно помахал ему карточкой.

– Сонки, Сонки… Моркоу, мы говорим о том самом Сонки, что и на «Пачке Сонки»?

Моркоу густо покраснел от смущения.

– Так точно, сэр!

– О боги, но что именно он опускал в чан?

– Его туда сунули целиком, сэр.

– Да он же национальный герой! В смысле был.

– Сэр?

– Капитан, нехватка жилья в Анк-Морпорке ощущалась бы куда сильнее, если бы не старина Сонки и его превентативы по пенсу за пачку. Но кому он помешал?

– Не все одобрительно относились к тому, что он делал, сэр, – холодно заметил Моркоу.

«В том числе и ты, – подумал Ваймс. – Гномы косо смотрят на подобные вещи».

– Ну хорошо, выдели людей, чтобы занялись этим делом. Что-нибудь еще?

– Вчера вечером возница напал на констебля Свирса, когда тот пытался обуть его телегу.

– Напал?

– Точнее, пытался затоптать, сэр.

Ваймс представил себе констебля Свирса – лепрекона шести дюймов ростом и с кипучей агрессивностью высотой в милю.

– И как он?

– Ну, говорить возница может, но на телегу ему еще долго не садиться. Все прочее – обычная текучка.

– Ничего нового о краже Лепешки?

– Ничего. Гномы винят друг дружку, но на самом деле никто ничего не знает. Как вы выразились, сэр, когда дела пойдут совсем плохо, все само собой прояснится.

– Что слышно на улицах?

– Скорее видно, сэр. Слово «стой», сэр. Крупными буквами. Сержант Колон написал его на мостовой в самом начале Нижнего Брода. Теперь возницы ведут себя более внимательно, сэр. Правда, каждый час приходится убирать навоз.

– Вся эта регулировка уличного движения не добавляет нам популярности, капитан.

– Абсолютно согласен, сэр. Но мы и так не больно-то популярны. И по крайней мере, она приносит деньги в городскую казну. Кстати, сэр, вот еще что…

– Да?

– Вы, случаем, не видели сержанта Ангву?

– Я? Нет. Вообще-то я думал увидеть ее здесь. – Потом Ваймс наконец обратил внимание на нотки озабоченности в голосе Моркоу. – Что-нибудь случилось?

– Вчера она не вышла на дежурство. Полнолуние еще не наступило, и это показалось мне немного… странным. И Шнобби сказал, что на прошлом дежурстве она была чем-то весьма озабочена.

Ваймс понимающе кивнул. Совсем не удивительно. Дежурство со Шнобби – такое дело, есть чем озаботиться. Дежуря с капралом Шноббсом, люди очень часто поглядывали на часы.

– Ты к ней домой заходил?