Это новость-однодневка. Через день-другой о ней все забудут.

Что случилось? — упорно допытывалась женщина.

Роберт окинул ее хмурым взглядом и глубоко вздохнул.

Предварительная версия: крушение произошло по вине пилота, — нехотя произнес он.

Кэтрин зажмурила глаза.

Но это всего лишь предположение, не больше, — поспешил успокоить ее Роберт. — Некоторые данные косвенно указывают на такую вероятность, но я бы на вашем месте не придавал этому большого значения.

Его собеседница издала нечленораздельный звук.

А еще найдено несколько тел, — тихо произнес Роберт.

Стараясь сохранять спокойствие, Кэтрин наполнила легкие воздухом и медленно выдохнула.

Пока никто не опознан, — добавил мужчина.

Сколько трупов?

Восемь.

Кэтрин представила себе восемь обезображенных тел, а может, даже и не тела, а разорванные в клочья человеческие останки. Она хотела спросить Роберта Харта, но не решилась.

Будут еще тела, — сказал он. — Водолазы найдут. Я уверен.

«Трупы мужчин и женщин, американцев и британцев», — пронеслось в голове у женщины.

Кто звонил? — спросила Кэтрин.

Какой-то репортер из «Рейтере».

Встав из-за стола, она проследовала по коридору в ванную комнату. Тошнота подступала к горлу.

«Все это рефлекторная реакция, — мысленно успокаивала себя Кэтрин. — Желание блевать скоро пройдет».

Она плеснула водой себе в лицо и вытерлась полотенцем. Из зеркала на нее смотрела незнакомая, потрепанная жизнью женщина.

Вернувшись в кухню, Кэтрин застала Роберта вновь разговаривающим по телефону. Говорил он тихо, ограничиваясь односложными репликами «да» и «хорошо». При ее появлении Роберт сказал: «Позже», — и повесил трубку.

Стало тихо.

А как часто причиной авиакатастрофы признают ошибку пилота? — хмуро спросила Кэтрин.

В семидесяти процентах…

А из-за чего конкретно? Что приводит к аварии?

Цепь случайных событий… Одно накладывается на другое и в конце концов приводит к крушению. Обычно пилоты к тому времени теряются, не знают, что им делать, и совершают ошибки… роковые ошибки.

Понятно.

Можно я задам вам еще один неприятный вопрос? — спросил Роберт Харт.

Да.

Был ли Джек?..

Он запнулся.

Что «Джек»? — переспросила Кэтрин.

Был ли Джек в депрессии или излишне агрессивен?

Вы имеете в виду, в последнее время? — уточнила она.

Знаю, это ужасно бестактный вопрос, но рано или поздно вам придется на него ответить. Если что-нибудь такое было, то будет гораздо лучше, если мы обсудим поведение вашего покойного мужа сейчас.

Кэтрин задумалась. По ее представлениям, только влюбленный человек, недавно познакомившийся с предметом своего обожания, может по-настоящему хорошо знать и понимать его. Когда вы влюблены до безумия, боготворите своего избранника, только тогда вы способны ловить каждый жест, каждое слово, произнесенное дорогим для вас существом. Но время идет, и вы с тревогой начинаете замечать, что страсть уже не бушует в вашей груди, да и любимый не проявляет былой прыти. Краски тускнеют, сила эмоций слабеет, и вот уже вы раздосадованы тем, что вас недостаточно хорошо понимают, а вы сами ловите себя на мысли, что не всегда знаете причины, побуждающие любимого действовать так, а не иначе. Любой человек с возрастом меняется, а появление в вашей жизни детей делает этот процесс еще более быстрым и непредсказуемым, поэтому главнейшая задача, которая стоит перед семейной парой, заключается в умении приспособиться к изменениям, происходящим в характере мужа или жены. Одним это удается, другим — нет.

Родители Кэтрин так никогда и не смогли приспособиться к неизбежности изменений. Они любили друг друга, но отец постоянно путался с другими женщинами, причем делал это скорее не из жажды разнообразия, а из-за постоянных сцен ревности, которые устраивала ему жена. Маленькая Кэтрин часто становилась невольной свидетельницей этих безобразных скандалов. Повзрослев, она поняла, что главным виновником семейного несчастья ее родителей была, как ни странно, ее мать. Слишком уж она лелеяла воспоминания о том лете, когда встретила на своем пути Бобби Халла и тот без ума влюбился в нее. Целый год она оставалась для него центром мироздания, его королевой, самой красивой женщиной в мире. Двадцатидвухлетняя девушка выскочила замуж, забеременела, родила Кэтрин, а потом безумная любовь Бобби Халла несколько охладела. Мама не смогла смириться с этим. Ведь чувствовать себя безумно любимой и чертовски привлекательной — так здорово, это сильнейший на свете стимулятор, еще более коварный, чем бурбон, к которому она пристрастилась после знакомства с отцом. Мать требовала от отца безумной страсти, а он мог предложить ей всего лишь спокойную любовь. Естественный переход от безрассудства первых месяцев к более спокойным отношениям стал для матери страшным ударом, от которого она так и не смогла оправиться. Кэтрин помнила, как ее мать истерическим голосом требовала от мужа, чтобы он раз за разом повторял, что любит ее, но Бобби Халл не отличался мягким, уступчивым характером. Из чувства противоречия он молчал, что приводило его жену в отчаяние. Не будь она столь неоправданно требовательной, все могло бы быть по-другому.

Что касается ее собственного брака, то Кэтрин считала себя счастливицей. Кризис в их отношениях наступил позже, чем у большинства пар. Мэтти тогда исполнилось одиннадцать или двенадцать лет. Джек начал постепенно отдаляться от нее. Ничего конкретного, просто в пьесе о любви, которую, по представлениям Кэтрин, каждая семейная пара постоянно разыгрывает — и оставшись один на один, в спальне, и на людях, — появился сначала легкий, а затем все усиливающийся диссонанс. Так часто случается, когда один из партнеров начинает забывать или изменять свой текст. Его напарник теряется, и пьесе грозит полный провал.

Кэтрин трудно было примириться с охлаждением чувств мужа. Первые тревожные колокольчики зазвонили, когда она стала замечать, что Джек спит, отвернувшись от нее к стене. Процесс умирания страсти был медленным, едва заметным. Шаг за шагом муж отдалялся от нее, пока однажды Кэтрин не осознала, что они вот уже полмесяца как не занимались любовью. Тогда она списала все на его усталость, на напряженный график полетов и необходимость выспаться, но потом поняла, что ошиблась.

Иногда Кэтрин винила себя в том, что Джек больше не хочет ее. Она попыталась разнообразить секс, стать более изобретательной, игривой, раскованной, но все ее старания ни к чему не привели.

Женщина убедила себя не делать из мухи слона. Помня о горьком опыте собственной матери, она решила не паниковать, не добиваться от Джека объяснений, пустить все на самотек… Лишь по прошествии некоторого времени Кэтрин поняла несостоятельность принятого ею решения: между ними возникла если не стена, то по крайней мере завеса непонимания…