— Где бы еще лишний час в сутках взять, чтобы за всем уследить! Вообще-то, ты права, обычно Максим Иосифович с нами сплетнями между делом делится, только он сейчас в отъезде… Блин, идиот!

— Кто?

— Да я, кто еще!

— Самокритично! — прыснула княжна.

— Серьезно! Я умудрился не связать между собой отъезд Бергена и поездку императора, как будто не знал, чей он врач! Не знаешь, когда они вернутся?

— Мне-то откуда знать?! Но я слышала, что даже на Большом весеннем их не ждут — Ольга Константиновна будет бал открывать с кем-то в паре. Папа с мамой обсуждали недавно.

— Мне все ясно, мне все понятно… — закруглил я тему, примеряя новые обстоятельства к уже узнанным фактам. Пока что все складывалось одно к одному.

Выпускной прошел по накатанной. Не буду вдаваться в подробности, сделать вечер незабываемым для девушки, влюбленной в тебя уже несколько лет — не такая уж и непосильная задача. Капелька лести, внимание и комплименты — взболтать, но не смешивать. Но, боже мой, какой же она еще ребенок! Рядом с ней я чувствовал себя обыкновенной сволочью. А хотелось — хотя бы необыкновенной. И, пусть в ней стали проглядывать зачатки той шикарной женщины, которой она станет со временем, но…

Что ж, я готов набраться терпения и подождать еще несколько лет. Я сам знаю о себе многое, но совращение несовершеннолетних не входило и, надеюсь, не войдет в список моих грехов.

Вот только сам я в конце вечера получил крепкую плюху, спустившую меня с пьедестала благородного Казановы.

— Прощай! — весело проговорила мне Маша, готовясь спускаться с палубы "Касатки" на причал возле их дома. Неизменная Матильда Генриховна и охрана уже деликатно стояли на бетонном уступе, не спуская, впрочем, с нас глаз.

— Почему "прощай"? Может быть, до свидания? Мы же еще увидимся?.. — держа девушку за руку, я весь был в недоумении от нетривиального прощания.

— Нет, все правильно. Это не столько тебе, сколько детству, хотя… тебе тоже. Я так долго пыталась привлечь твое внимание, так старалась! А теперь… Сдам экзамены и начнется другая жизнь, более свободная! И я не хочу тащить в нее старый надоевший груз! Так что, прощай! — приложив пальцы к моим губам, княжна пресекла все мои попытки что-то сказать. — Это был чудесный вечер, спасибо тебе, но он уже кончился! — и девушка, улыбаясь, сбежала с катера на причал, звонко цокая каблучками по металлу трапа.

В нарушение всех норм этикета спускаться и догонять не стал, оставив на сегодня последнее слово за ней. Встав у леера, скомандовал Михалычу отплытие, взглядом провожая небольшую процессию за ворота особняка. Неожиданный ход.

Если кто-то кому-то рассказывал, что на балу или приеме было весело, то он, скорее всего, имел в виду не один из четырех (по количеству времен года) больших императорских балов. Эти мероприятия отличались довольно жестким регламентом, скукой и… статусом. Сюда приходили не радоваться жизни — здесь демонстрировали себя. Четыре главных сезонных раута давали возможность верхушке империи, не прячась, обговорить многомиллионные сделки, которые потом доведут до ума юристы сторон, вступить в союз или, наоборот, разорвать договоры, встретиться непримиримым врагам, — перечислять долго. В общем, для тех, у кого был пропуск, посещать их считалось обязательным. А у меня он был, все же любимчиком императора я числился не просто так.

И это только поначалу мне казалось, что среди нескольких сотен гостей отсутствие некоего графа пройдет незаметным, — один единственный пропущенный мною бал аукнулся мне стократно, так что больше подобной ошибки я повторить не рискнул бы.

Владимир Антонович все правильно рассчитал — не пойти я не мог.

Слабым утешением служило то, что конечной целью интриги был не я — меня лишь "удачно вписали" в уже сложившийся план. А мишеней могло быть несколько: во-первых, дочь императора от первого брака должна была костью в горле стоять второй императрице и ее родне, так что в их интересах было скомпрометировать еще необъявленную наследницу в пользу принцессы Анны — старшей дочери Лилии Федоровны.

Во-вторых, под ударом мог оказаться один из предполагаемых женихов. Тройку потенциальных консортов мне обрисовала Полина Зиновьевна при нашей внеплановой встрече, как и силы, что за ними стояли — весьма внушительные.

В-третьих, имелся спешно вычеркнутый из порядка наследования племянник императора, который по намекам Лины оказался не той ориентации. Такие слухи уже и до меня дошли, а парень, возрастом всего лишь на пять лет меня постарше, резко исчез из придворной жизни, уехав в большое европейское турне, но ведь наверняка и у него были свои сторонники!

В-четвертых, я мог тупо упускать какие-то детали из виду, и выгода неизвестных провокаторов была в чем-то еще.

И вот теперь мне предстояло встать на пути у какой-то из перечисленных коалиций.

Мне было совершенно пофиг, кому и за что продался глава телохранителей, по большому счету, меня и грызня у трона пока волновала мало — Ольга, конечно, была девушкой разумной, но это отнюдь не гарантировало, что она станет в будущем хорошей правительницей. Меня до зубовного скрежета злило, что я пойду свидетелем. Скорее всего, это было личной инициативой Лопухина-Задунайского, стремившегося расчистить своему все еще неженатому сыну место рядом с дочерью Кирилла Александровича, а именно Сергея Лопухина какое-то время назад прочили в мужья Машке. Ведь после дачи показаний в думской комиссии, где хрен соврешь, на всех моих перспективах можно будет ставить жирный крест — участия в таком скандале мне вряд ли простят все стороны конфликта.

Сопоставив все, что нарыл на данный момент, пришел к выводу, что Ольгу вынудят совершить на публике что-то абсолютно неприемлемое, жестко проехавшись по психике. Это явно будут не тонкие ментальные закладки, а что-то простое и грубое, как топор. А там — как подать. Можно будет утопить одного из женихов, смотря чей человек засветится: незаметно такое провернуть почти нельзя — подавляющему большинству одаренных нужны руки, чтобы проводить силу. Это настолько вбивается с детства в подкорку, что невольно, но жестом себя выдашь. Так что даже просто по записям в конце концов вычислят, но меня с подачи Владимира Антоновича допросят обязательно. Более того — уж он-то постарается, чтобы все произошло именно на моих глазах — тут и пророком быть не надо! А можно и вывернуть все против самой Ольги — были в законодательстве зацепки, что наследник или наследница должны быть в ясном рассудке.

А, повторюсь, свидетель в таком деле — безоговорочный конец карьеры. Что ж, раз меня сюда приплели — придется впрягаться за Ольгу.

На Большой Весенний бал я заявился впритык и без спутницы. Одиноким был не я один — те, кто пока еще питали надежды, тоже пришли без дам. Пожалуй, из всех виденных мной раутов, на этом наблюдался самый большой перекос в соотношении полов. Лучшие места, расположенные вдоль прохода первой пары бала были уже заняты, свободное пространство оставалось или почти вплотную к дверям, откуда появятся главные действующие лица, или наоборот — у самого входа. Для публики, пытавшейся привлечь внимание принцессы, предпочтительнее были вторые: угол в начале зала выпадал из поля зрения ВИП-персон, мне же требовался именно он, но еще и алиби. Поэтому сделав несколько неудачных попыток пристроиться, с наигранным сожалением направился в не пользующееся спросом начало очереди, провожаемый насмешливыми взглядами.