сокращает расстояние.

— Расскажи мне свою историю, — мужчина проводит пальцем по моему подбородку, сканируя взглядом синяки и отеки, которые стали еще больше за последние двенадцать часов. Я отчаянно нуждалась в этом рентгеновском снимке и, возможно, в обезболивающем.

— Нет никакой истории, которую можно было бы рассказать, — его рука на моем подбородке слегка сжимается, а затем его большой палец обводит край моей челюсти успокаивающим, гипнотическим движением.

— О, я не верю в это, красотка, — он наклоняет голову, шепча напротив моих губ. Я знала, что мне нужно остановить его, уйти, но меня притягивало тепло, которое он дарил моему телу, ощущение того, что меня хотят, что я желанна, что я нужна.

Никто никогда не пытался остановить меня, когда я хотела уйти.

— За свою жизнь я встречал много людей, Блэйк, — он проводит губами по той стороне моего лица, на которой меньше всего синяков, — и ни один из них не интересовал меня так же, как ты.

Его пальцы поднимают подол моей толстовки и прижимаются к животу.

— Ты пытаешься отвлечь меня? — шепчу я, откидывая голову в сторону, чтобы дать ему доступ к чувствительному месту под моим ухом.

— Это зависит от того, — усмехается он, — работает ли это?

— Оно будет работать всего пять минут, — признаю я. — Я выйду за дверь с твоей спермой на моих трусиках и не оглянусь.

Он грубо рычит.

— Грязный гребаный рот.

— Почему ты хочешь, чтобы я осталась?

— Ты интересная, — его зубы захватывают мочку моего уха. — К тому же добрый доктор будет очень расстроен, если узнает, что я отпустил его пациентку.

— Я не игрушка, — отталкиваюсь от него я, — и не пациент. Это было весело, правда, но мне нужно идти.

Я поворачиваюсь к нему спиной, и дергаю дверь, но его рука шлепает по ней, снова захлопывая.

— Кто ты, Блэйк? Что у тебя за история? — снова спрашивает он, его обнаженная грудь вдавливается в мою спину и прижимает меня к двери.

— Я просто Блэйк, — говорю я ему. — Нет никакой истории.

— Как насчет этого? — предлагает он, давая мне немного пространства. — Завтра ты поедешь со мной в больницу и после того, как тебя осмотрят, сможешь уйти.

— Я не знала, что мы ведем переговоры о моей дальнейшей жизни. Я теперь твоя пленница?

Мужчина тихо засмеялся.

— А ты хочешь?

— Хоук, — вздыхаю я, — я не могу пойти в больницу.

— Почему?

— Я просто не могу.

— Даже если я скажу тебе, что Девон сделает все незаметно? Не будет никаких записей, никаких документов.

— Он не сможет этого сделать.

— Он работает на мафию, конечно, он сможет.

— Выдаешь мафиозные секреты, Хоук, — я сразу же проглотила новую информацию. Для меня не было шоком то, что на них работает Силовик, но мне было интересно, как Хоук вписывается во все это. Находиться рядом с сомнительными людьми, которые совершают еще более сомнительные поступки, было для меня не редкостью — как же еще я могла "исчезнуть" пятнадцать лет назад. Поэтому все последующие годы меня окружали опасные люди и преступники. Они не пугали меня, хотя, наверное, должны были бы.

— Мне кажется, ты очень хорошо умеешь хранить секреты.

— Да, — соглашаюсь я.

— Вот еще один, — он целует мою шею, чуть выше ремешка, который я сняла только для того, чтобы поменять. — Я хочу, чтобы ты осталась, потому что ты мне нравишься.

— Ты меня не знаешь.

— Я знаю достаточно, чтобы хотеть, чтобы ты осталась еще немного.

— Ты сказал, что я могу уйти после осмотра.

— Возможно, я надеюсь убедить тебя во всех причинах, по которым остаться было бы хорошей идеей.

— Хороший член и исключительный секс — недостаточная мотивация, чтобы остаться в этом городе.

Он хихикает, прижимаясь к моей шее.

— Тогда я явно что-то сделал не так.

Я тоже усмехаюсь.

— Я останусь, чтобы пройти обследование. Больше нет.

Он прижимает меня к двери, изучая мое лицо. Его глаза темнеют, когда он еще раз осматривает мои травмы. Я вижу, как формируются планы, укореняются идеи в его голове, и ни одна из них не была хорошей. Но мужчина ничего не говорит по этому поводу, а просто сжимает мою челюсть и нежно целует, прежде чем прошептать мне в губы:

— Посмотрим.

Глава 10

Блэйк

Он тянет меня назад, руки на бедрах, глаза не отрываются от моих, а потом мои колени ударяются о диван, и я падаю на подушки.

— В чем твоя проблема? Почему вы оба так любите обращаться со мной как с куклой?

Мужчина не отвечает, вместо этого его руки тянутся к подолу толстовки, и он начинает стягивать ее. Я позволяю ему это, не обращая внимания на то, как он проводит рукой по моему лицу, чтобы не задеть мои раны. Я сомневалась, что выгляжу сейчас хорошо с лицом, которое выглядело так, будто я прошла десять раундов на ринге, но по тому, как он прикасается ко мне, как смотрит на меня, можно подумать, что я самая великолепная женщина, которую он когда-либо видел.

Затем он снимает с меня футболку, оставляя меня полностью обнаженной. Его глаза пожирают меня, пробегая по каждому сантиметру обнаженной кожи. Когда мужчина вцепляется пальцами в резинку моих штанов, я поднимаю бедра и позволяю ему снять их.

Он шипит сквозь зубы.

— Я думал, ты хочешь уйти с моей спермой на своих трусиках, — говорит он, проводя большим пальцем по нижней губе.

— Я сказала на трусиках? — вздохнула я, ерзая под его пристальным взглядом. — Я имела в виду на бедрах.

— Проклятье, — хрипит он.

— Трахни меня, — умоляю я, корчась от нужды.

Его твердый член выпирает из штанов и умоляет прикоснуться к нему. Но он не собирается их снимать, а опускается на колени между моих раздвинутых бедер, проводит пальцем по моей киске и находит ее влажной.

— Все это для меня, — похвалил он. — Такая чертовски мокрая, дорогая. Раздвинь ноги пошире, покажи мне, что у тебя есть для меня.

Застонав, я раздвигаю бедра еще шире, пока мои пятки не упираются в край дивана. Мужчина опускает палец ниже, дразня меня у входа, пристально наблюдая, пока он погружает один палец, а затем второй, изгибая их почти мгновенно, чтобы найти это сладкое местечко внутри. Я вскрикиваю, тело сжимается вокруг его руки. Когда его глаза переходят на мои, в них написано торжество.

— Мне чертовски нравится, как ты отзывчива, — рычит он, — маленькая нуждающаяся штучка. Хочешь мой член, Блэйк?

Я энергично киваю, не обращая внимания на толчки, которые это движение вызывает в моем черепе, но,