Мишон не сразу поняла, что я сказал, и по инерции кивала моим словам, а когда, наконец, осознала, то растерянно повернулась в мою сторону, одновременно с этим больно ударившись о дверцу.

— Что значит, ни разу не пробовал?! — возмущенно вскрикнула она.

— Это значит, что сегодняшняя поездка прекрасный повод начать пользоваться ремнями безопасности, — улыбнувшись во все свои 32 недавно почищенных зуба, прозрачно намекнул я ей.

Пока девушка приходила в себя и набирала воздух для отповеди, я без затей запрыгнул на водительское сиденье и, воспользовавшись рубильником, который пришлось впаять вместо разъема под ключ, оживил этот наш агрегат. Машина, жизнерадостно чихнув выхлопными газами, бодро завелась и, судя по показаниям приборов, была полностью готова к поездке.

Прорычав что-то невразумительное Мишон села на переднее место и демонстративно пристегнулась. Рик на все происходящее лишь покачал головой, и с удобством разместился на заднем сидении, привалившись к сумке с вещами. Да-да, у нас была самая обычная сумка с вещами. Даже имея такую классную штуку, как инвентарь, бывает очень полезно иметь самую обычную сумку. В общем, мужик вполне комфортно устроился, по крайней мере, достаточно комфортно для того, чтобы заснуть. Только его голова разместилась на мягком боку этой самой сумки, как он сразу же провалился в сон, «радуя» нас своим посапыванием.

Сверившись с блокнотиком, я снял машину с ручника, выставил необходимую скорость и, отработав своими самопальными удлинителями для педалей, таки сдвинул этот агрегат с места. Машина не заглохла и даже не загорелась, как могли бы подумать особо мнительные граждане, нет, машина тихо и печально сдвинулась с места. Так же неспешно авто разогналось и понесло нас вперед к нашей цели.

Ощущения от поездки были достаточно специфичные, но как только мы вышли на трассу, мне только и оставалось, что придерживать руль рукой. По краям дороги мелькали деревья и редкие дорожные знаки, а под колесами время от времени похрустывал мусор, который надуло сюда за прошедшие полгода. Вообще все эти заброшенные дороги создавали довольно забавное впечатление. Но дороги дорогами, а я наслаждался поездкой. Тут я солидарен с нашими танкистами, которые с грустными улыбками говорили, что лучше уж медленно ехать, чем быстро идти. Вот мы достаточно медленно и ехали в сторону уже разведанного нами ранее магазина.

— Как странно, я ожидал, куда большего количества машин на обочинах, — задумчиво пробормотал я, постукивая пальцами по баранке авто.

— Ну, знаешь ли, — вздохнула Мишон. — Может быть, их и было бы больше, да вот когда все это началось, оказалось, что бензина на заправках и нет.

— Странно, — почесав нос, кинул быстрый взгляд на собеседницу и вновь уставился на дорогу. — А что еще странного было в преддверии апокалипсиса?

— Ещё? — задумчиво протянула девушка. — Ну, из того, что мне в память врезалось, это попытка отзыва четвертой поправки.

— Четвертой? — нахмурившись, переспросил я. — Это о праве на ношение оружия?

— Ну, ты даешь, — засмеялась Мишон. — Про оружие это вторая, ее отменили двумя месяцами ранее и даже начали закрывать оружейные магазины, когда всё это произошло.

— Чего?! — обалдел я и с трудом удержал внимание на дороге.

— Того, — передразнила меня девушка. — Из-за всей этой ахинеи тогда чуть треть штатов из состава не вышла. Но бог миловал, а потом всё одно всех съели зомби.

— Да уж, очень удачная удача, — хохотнул я и покосился в зеркальце заднего вида. — Скажи, а Мишон это твое настоящее имя?

Девушка выдохнула через нос, потерла лоб ладонью и, помолчав, ответила:

— Да, это настоящее имя, я Мишон Хоторн, до всей этой истории работала адвокатом.

Заметив, что мой вопрос как-то излишне сильно задел девушку, я улыбнулся и демонстративно шепотом произнес:

— А я Карл Граймс, до всей этой истории я работал школьником.

Девушка с недоумением захлопала глазами, затем она приложила ладонь ко рту и стала пытаться сдерживать рвущийся наружу смех. Пытаться пыталась, но получалось у нее плохо, так как из-за ее похрюкиваний проснулся Рик и с недоумением уставился на нас. Убедившись же, что все хорошо и поводов для тревоги нет, он поудобнее подложил под себя мягкую сумку и снова отрубился. Мишон же, наконец, смогла справиться с приступом хохота и, отдышавшись, кинула на меня лукавый взгляд.

— Тебе бы психоаналитиком работать, цены бы тебе не было.

— Не наговаривай, — хмыкнул я. — Эти ваши здешние аналитики это узаконенный способ продажи наркотиков.

— Ну… — задумалась Мишон и кивнула головой. — В каком-то смысле ты прав. Я бы конечно не стала называть антидепрессанты наркотиками, но да, есть в твоих словах сермяжная правда.

Замолчав, мы задумались каждый о своем и следующие пятнадцать минут провели в молчании. Дорога за это время сменилась и стала гораздо хуже той, что была в начале нашей поездки. Мне чаще приходилось орудовать рулем, чтобы объехать сомнительные места, ну и скорость я тоже был вынужден сбросить. И вот на очередном не просматриваемом повороте я похвалил себя за излишнюю осторожность. Вместо того чтобы со всей дури жать на тормоза, я сейчас лишь немного довернул руль и сбросил скорость.

— Не похож на зомби, слишком чистенький, — озвучил очевидное и с непониманием покосился на девушку, которая как-то излишне ярко отреагировала на встреченного нами человека.

— Да это же Дэрил, Дэрил Диксон, — объяснила она причину своей реакции.

— Один из наших? — спросил я. — Или просто кто-то из знакомых?

— Из наших, из наших, — закивала Мишон и, не дожидаясь полной остановки, выскочила наружу. Мне же пришлось потратить некоторое время, чтобы остановить машину и поставить ее на ручник.

Выбравшись наружу, я обнаружил, что парнишка совершенно не реагирует на Мишон. Этот самый Дэрил при ближайшем рассмотрении оказался белым американцем лет 35 и первое, что бросалось в глаза, это то, чем он был вооружен. Если бы не Мишон с ее сабелькой, я бы, наверное, сейчас сильно удивился. Ну, а так, мечника я здесь уже видел. Почему кто-то не может бегать с арбалетом? Может. Вот и бегает видимо.

Подойдя поближе, я пронаблюдал, как девушка пытается растормошить этого парнишку, но получается это у нее из рук вон плохо. Похмыкав, я с интересом осмотрел округу и, дав знак Мишон, чтобы она отошла, присел перед парнем на корточки. Именно такого я в своей жизни ещё не видел, но ситуация до боли знакомая. Ещё раз, покосившись на арбалет я, без затей воспользовавшись усилением удара из-за так и не снятого с себя полевика, саданул парнишку кулачком под дых. Сила детского удара невелика, но