Начальник Сун кивнул:

– Начальник Дин был легендой по одной главной причине: он успешно завершал все расследования, за которые брался. Стопроцентный успех – то, чего не достигал ни один другой офицер. Заболел он прямо перед убийствами восемнадцатого апреля, тем самым первым появлением Эвменид… – Начальник Сун вздохнул. – Иной раз невольно думаю: не уйди он на пенсию, глядишь, и дело Эвменид было бы уже давным-давно раскрыто.

Заинтересованный Ло Фэй подался вперед:

– А куда, интересно, Дин Кэ направился после своего ухода?

– Перебрался в деревню. Но даже и после отставки с полицией он по-прежнему поддерживал связь. Всякий раз, когда расследование буксовало, кто-нибудь из бывших коллег его отыскивал. Чтобы получить какую-либо помощь, обычно приходилось активно его тормошить, но за несколько лет он помог раскрыть весьма много дел.

– Всякий раз, выслушивая благодарности, он говорил одно и то же: «Вернетесь еще раз – я уйду туда, где меня никто не сможет найти». Все думали, он шутит… – Начальник Сун уныло покачал головой. – Это было еще в девяносто втором. Десять лет назад, подумать только… В том самом году Чэнду потрясло одно особо жестокое преступление. Я уверен, вы знаете, о чем я.

Ло Фэй встрепенулся:

– Дело номер сто двенадцать о расчлененном трупе?

Из его памяти все еще не стерлись фотографии, разосланные по провинции после того, как были обнаружены первые части той расчлененки.

– Подробности дела были настолько жестоки, что кое-кто из команды не выдержал… – Сун понизил голос. – Для расследования была мобилизована вся полиция Чэнду. Мы, помнится, прочесали весь город, но не нашли ни следа подозреваемого. Когда были исчерпаны все иные варианты, мы попытались связаться с Дин Кэ. Но на этот раз его нигде не оказалось. Жена с сыном сказали, что он исчез, едва пошел слух о преступлении. Естественно, Дин Кэ ожидал, что мы начнем его искать. Даже родные не знали, куда он делся.

– То есть исчез – и с концами? Вы его с тех пор не видели?

– Я уже сказал: десять лет прошло… Мы раскинули щупальца по всему городу, оставляли сообщения на интернет-форумах – перепробовали всё. Но без толку. Так что капитан Дин Кэ либо мертв, либо категорически не хочет, чтобы его нашли. Уж поверьте на слово.

– Но зачем было поступать именно так? Он что, настолько тяжело болел?

– Поймите, Ло Фэй: эта болезнь не была физической. Он вымотался от полицейской работы. От безжалостного стресса, бесконечного потока дел – одно за одним, одно за одним… Большинство из нас находят способы совладать с этим, но, полагаю, для него все обстояло по-другому. В конце концов, на него давила собственная безупречность: под старость лет подмочить свое реноме…

– Значит, найти его будет нелегко. Хотя отследить остальных, наверное, не настолько сложно? – Ло Фэй, пролистав папку, остановился на последней странице со списком полицейских.

Начальник Сун хмыкнул:

– Я попрошу коллег дать вам о них побольше информации. На протяжении десяти лет кадры менялись, так что многих из этих офицеров уже нет в нашей оперативной базе данных. Я пришлю результаты, как только мы их подготовим.

– Прекрасно. Большое вам спасибо.

Ло Фэй встал и почтительно кивнул. Начальник Сун ответил тем же.

Быстрым шагом идя по коридору, Ло Фэй чуть не столкнулся с Цзэн Жихуа.

– Начальник Ло! – с ходу крикнул тот.

– Что стряслось?

– Я выяснил, почему Эвменид так интересует это дело! И я знаю, кто он!

Глаза у Ло Фэя расширились. Не успел Цзэн Жихуа еще что-то сказать, как тот ухватил его за плечо:

– А ну-ка всех ко мне в конференц-зал, живо!

* * *

В луче проектора на экране предстала черно-белая фотография, слегка размытая и пожелтевшая по краям. А на ней – стайка ребятни, примерно от четырех до тринадцати лет.

– Фото сделано в восемьдесят шестом году здесь, в Чэнду, в сиротском приюте, – пояснил Цзэн Жихуа. – Спрашивается, почему я показываю вам именно этот снимок? А вот почему. Через год после той съемки один из этих ребят исчез.

– Продолжайте, – потребовала Му Цзяньюнь.

Лицо Цзэн Жихуа расплылось в самодовольной улыбке.

– Благодаря учетным записям, к которым я получил доступ, а также последующему визиту в приют я установил личность пропавшего сироты. Его звали Вэнь Чэнъюй. А его отец – тот самый Вэнь Хунбин, что был убит в противостоянии с полицией в деле о захвате заложника. Кому надо, поднимите материалы от тридцатого января восемьдесят четвертого года. – Цзэн Жихуа сделал весомую паузу, затем продолжил: – И вот мы здесь, спустя восемнадцать лет после смерти Вэнь Хунбина и считаные дни после смерти Юань Чжибана. Протеже последнего, принявший псевдоним Эвмениды, утаскивает из архива папку с делом. Скажете, совпадение? Я так не думаю.

Сделалось так тихо, что, казалось, было слышно биение сердец. Все думали об одном и том же: где-то на этом снимке присутствует юный, еще безвредный убийца…

– Вэнь Чэнъ-юй, – проговорил Ло Фэй по слогам. – Где он здесь?

Цзэн Жихуа направил на экран лазерную указку, и красная точка заплясала на мальчике лет восьми, слева в нижнем ряду. Черты его лица в глаза особо не бросались, но было что-то специфичное в том, как он держался. В то время как другие улыбались или скучали, этот стоял буквально по стойке смирно, с необычайно серьезным для своего возраста выражением лица.

Включила свой профессионализм Му Цзяньюнь. На ее взгляд, все могло сложиться по-иному, вырасти мальчик в более благоприятных условиях. Он мог бы стать прекрасным молодым человеком; возможно, старостой класса или заботливым старшим братом для своих братишек и сестренок.

Однако другие члены команды смотрели на него сквозь запятнанную призму того, что уготовила ему судьба: будущий жестокий убийца, который бросит им самый дерзкий вызов из всех, с какими они когда-либо сталкивались. В комнате воцарилась тишина, наполняя сердца тяжестью. Молчание нарушила Му Цзяньюнь.

– Для поимки убийц, – сказала она, – нужно понимать, какими они были до того, как превратились в кровожадных монстров. Именно переживания человека формируют его будущую сущность. Начальник Ло, возможно, вы расскажете нам нечто большее о том, каким человеком был Вэнь Чэнъюй?

– С какой стати? Я и сам не знаю.

– Если Вэнь Чэнъюй – действительно Эвмениды, то на момент их первой встречи с Юань Чжибаном он был впечатлительным и одновременно смышленым ребенком, чистым листом. А его окончательная психологическая, социальная и нравственная основа – итог сознательного манипулирования им Юань Чжибана. Вы знали его лучше, чем кто-либо из нас, начальник Ло, так что можете составить примерное представление о том, как он воспитывал и обучал этого мальчика. Я читала ваше личное дело. Из всех здесь присутствующих вы – самый опытный в расследовании опасных преступлений, связанных с насилием. Вам легче предоставить наиболее точное описание того, какого монстра взрастил Юань Чжибан.