А в феврале… четырнадцатого, в праздник Святого Валентина или двадцать третьего того же месяца, в день Советской Армии, счастливые женщины произносят свою крылатую фразу:

— Дорогой, я хочу тебя обрадовать… Скоро ты станешь папой.

В марте женщины, которые вовремя подсуетились и как следует подставились, играют свадьбы. По статистике, в марте месяце все свадьбы «залётные». В этот замечательный день женихи, криво улыбаясь, называют своих суженных «Залётушка ты моя».

В сентябре, как последствие Нового года, происходит «бэби бум», и протекает недолгая совместная семейная жизнь.

В октябре-ноябре наступает горькое разочарование, состоится очередной развод и возвращается девичья фамилия…

Декабрь… Снова к нам приходит Новый год, а значит, наступает время надежд и волшебства. Вот так и происходит круговорот женского счастья в природе, благодаря Новому году, шампанскому и дырявым презервативам.

«Божьи одуванчики», эти старички неугомонные, тоже радуются… и Новому году, и зиме. Наконец-то закончилась эта мерзкая осеняя сырость, и у них прошли приступы ревматизма. К счастью, они пока не умерли, значит, не придётся тратиться на похороны. А с первого января повысят пенсию на семьдесят три рубля. (Ура! — Можно на эти деньги купить три булки хлеба или два килограмма картошки). Жить станет веселее.

Зиму не любят только дворники-гастарбайтеры, местные чиновники из жилищной конторы и автомобилисты.

Автомобилисты вообще никого не любят. Они себя-то любят только по выходным дням. Люди для них… и пешеходы, и те, кто за рулём, — все «козлы и пид*расы». Если за рулём женщина, то её непременно назовут «бл*дь крашеная или соска».

Когда «коллеги-автомобилисты» встречаются на дороге, то они радостно приветствуют друг друга знаками. Они крутят пальцем у виска, показывают кулак, а чаще всего средний палец.

Календарная зима в Санкт-Петербурге в этом году совпала с фактической. В ночь с тридцатого ноября на первое декабря ударили крепкие морозы и прошёл сильнейший снегопад. На улице навалило огромные сугробы (выпала месячная норма осадков). Через неделю наступила оттепель, с крыш стали падать сосульки. Насмерть прибило старушку (царство ей небесное), на Гороховой улице убило гастарбайтера (и ему пусть земля будет пухом). А одной молодой вдове, к её огромному счастью, сломало ногу (открытый перелом в двух местах).

Почему к счастью?

Ну, во-первых, она осталась жива. Во-вторых, хирург, который её лечил, поимел её… Два раза. И оба раза удачно… У ней такого лет пять не было.

Пронин назначил встречу писателю в знаменитой пышечной на углу Большой Конюшенной и Невского проспекта. Это между Мойкой и каналом Грибоедова. Если идти от Дворцовой площади, то минут десять. Ориентир — ДЛТ (Дом Ленинградской торговли). В советское время Большая Конюшенная называлась улицей Желябова. Поэтому пышечная фигурирует еще и как «Желябова, двадцать пять».

Разобрались, господа читатели, как, туда попасть… вот и хорошо. Да, не вздумайте назвать пышки пончиками, вы в Питере! Санкт-Петербург — это поребрик, парадная, пышка, шаверма, кура, греча…

Ну вот и писатель тоже до места встречи добрался очень быстро. Заказал самые восхитительные, буквально тающие во рту пышки по четырнадцать рублей за штуку (две порции) и кофе со сгущенным молоком по тридцать рублей, занял крайний столик у окна, снял маску (не забывайте: в стране свирепствует коронавирус) и стал ждать контрразведчика. В это время полковник Пронин ходил по ближайшим улицам исторического центра Петербурга и проверял, нет за ним ли слежки… Слежки не было. Ровно через тринадцать с половиной минут он вошёл в пышечную и произнёс условную фразу:

— Надеюсь, вы не съели мои пышки?

Ответ.

— Нет. Не съел… Три штуки надкусил, а одну уронил на пол.

И писатель протянул контрразведчику бумажный пакет с надкусанными пышками.

Тот с удовольствием доел вкусные, но слегка пожёванные пышки и, резко выдохнув, залпом, как водку, выпил кофе. Это был опознавательный знак «свой-чужой». После этого разведчик и писатель признали друг друга, поздоровались и приступили к делу.

Пронин был в гневе:

— Чёрт вас побери, писатель, я пригласил вас работать. А вы сопли жуёте. Поймите вы, «инженер человеческих душ»… извращенец до сих пор не пойман! Каждую неделю на оперативках начальство мне в одно место вставляет клизму. У меня уже ж*па болит от этих оперативок!.. Женщины, актрисы, регулярно подвергаются нападениям. У них дома трусов не осталось, им носить нечего. Маньяк все интимные женские вещи перетаскал к себе. А унижение, которые испытывают наши женщины актрисы? Кстати, где список и характеристики наиболее красивых и стройных актёров мужчин, которых женщины просто обожают? Вы обещали предоставить.

Писатель протянул бумагу. В огромном списке три первые фамилии были:

1) Андрей Вячеславович Моргунов

2) Кузнецов Михаил Борисович

3) Сибирский Шаман

— Кстати, кто это? — Пронин ткнул пальцем в третью фамилию списка. Почему его так странно зовут, «Сибирский Шаман»? Это он девок за ж*пу хватает и за грудь их щиплет? Может, он и есть маньяк?

Писатель обиделся за своего коллегу.

— Сибирский Шаман — это актёр Станислав Лелих. А шаман — это у него никнейм такой ВК. Он человек культурный, снимается давно, ещё с советских времён. И за ж*пу он никого не хватает, ни мужчин, ни женщин. Да и женщины наши не позволили бы мужчинам хватать себя за разные места. Они не такие.

Писатель замолчал, подумал и добавил:

— Разве только по пьянке бы разрешили или по большой любви… И то, только ночью под одеялом.

— Так… а может, вы, сударь, хватаете женщин за зад и крадёте у них трусы? Может, это вы извращенец?

Писатель аж задохнулся от возмущения.

— Как вы смеете! Я женат! У меня дети, внуки. Я к женщинам отношусь с уважением и вообще…

Писатель, как интеллигентный человек, перешёл с литературного языка на русский матерный:

— Нахрен мне их подержанные трусы?

— Ладно, — Пронин смилостивился, — я пошутил. Да, кстати скиньте мне в личку в ВК очередную главу вашей новой книги. Я прочитаю её, потом