Сразу поняв, что таким демонстративным пренебрежением его новоиспеченная жена одновременно пытается бросить ему вызов и наказать его, Сержио напрягся. Удивительно, что она так быстро осмелилась показать зубки. Ну и зачем это женщинам? Сначала делают вид, что их все устраивает, а потом начинают мстить по мелочам. Нет, Сержио, конечно, знал, что Беатриса упряма и весьма консервативна, но других проблем как-то не ждал.

— Ты не собираешься его надеть? — сухо поинтересовался он.

Беа послушно открыла коробочку и безо всякого выражения надела кольцо на средний палец правой руки, а потом вновь сосредоточилась на своем журнале, словно бросая Сержио очередной вызов.

Беа уже настолько разозлилась, что не отваживалась ни заговорить, ни посмотреть на Сержио. Если она на него сейчас посмотрит, то опять начнет представлять его в постели с какой-нибудь тощей блондинкой, выглядящей в сто раз лучше ее самой. А ведь раньше ни внешность, ни сексуальные желания ее совершенно не волновали. Вот только похоже, что свадьба с Сержио весьма прискорбно отразилась на ее способности мыслить разумно.

Когда прошло первое изумление, ведь еще ни одна женщина так равнодушно не относилась к его подаркам, Сержио почувствовал, что начинает всерьез заводиться. А она украдкой глянула на него из-под ресниц своими зелеными глазами. Блестящие каштановые волосы, безупречная кожа, пухлые сочные губы… А что она сможет сделать этими губками, если довести ее до кондиции… Сержио не сомневался в своей способности довести любую женщину до нужного состояния.

— Извини, — безо всякого выражения произнесла вдруг Беа, а потом, пока он еще не успел понять, что она собирается делать, встала и ушла в хвост самолета, и оттуда раздался восторженный вопль Мило.

С огромным облегчением сбежав из враждебной атмосферы, Беа принялась играть с детьми.

— Божественное кольцо, миссис Демонидес! — воскликнула младшая няня, Дженни, хватая Беатрису за руку.

Беа не стала говорить, что это кольцо — всего лишь плата за обычную похоть. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной. Он переспал с другой женщиной, но придает этому столь мало значения, что может вот так запросто с ней теперь обращаться и дарить ей подарки! Разумеется, он, как всегда, выглядел безупречно, и ни губная помада на воротничке, ни чужие духи не выдавали его ночных похождений. И такая холодность очень сильно ее ранила. Ей даже захотелось швырнуть ему кольцо и сказать, чтобы он оставил его себе. Поэтому ей пришлось убежать раньше, чем она успела бы сказать или сделать нечто такое, о чем ей бы пришлось потом пожалеть.

И почему она только не может думать о нем как о брате или друге? Откуда у нее взялось это ду рацкое собственническое чувство по отношению к Сержио? Почему ее к нему так сильно тянет? И хуже всего то, что она совершенно не в силах мириться с тем, что у него есть другие женщины. Неужели она влюбилась в него, как какой-то глупый подросток? Очень не хочется думать об этом, но как иначе объяснить свои взбунтовавшиеся чувства?

Нужно срочно что-то сделать с собственными мыслями и начать относиться к нему как к брату, как к асексуальному существу. Для нее это единственное спасение при таких отношениях. Нельзя же допустить, чтобы их брак по расчету распался, ведь ей нужно заботиться о счастье матери. И о Парисе, Мило и Элени. Их отношения с Сержио затрагивают не только их самих, так что ей нельзя попадать в ловушку глупых чувств.

В конце концов, Сержио не так уж и плох. Пусть он жесток, бессердечен, надменен и эгоистичен, да и вообще ведет себя не лучше подзаборного кота, но к ее матери он отнесся очень хорошо. И, хотя его никто об этом и не просил, старательно делал вид перед Эмилией Блейк, что они заключили самый обычный союз любящих людей. И пусть он и не выказывал особого интереса к племянникам, да и к детям в принципе, он все же взял на себя заботу о несчастной троице и женился ради них на Беатрисе. А ведь он мог просто нанять для них воспитателя, ничем не сковывая свою свободу.

Самолет наконец приземлился в Афинах, и они перебрались в вертолет, который должен был доставить их на остров, где жил Сержио.

— Какая красота! — выдохнула Дженни, разглядывая сосновые рощи и ослепительные пляжи.

— И давно этот остров принадлежит твоей семье? — спросила Беатриса.

— Прадедушка получил его вместо возврата долга в двадцатых годах прошлого века.

— Детям здесь будет раздолье, — добавила вторая няня.

Беатриса вдруг подумала, что Сержио вырос в каменных джунглях. Может, не стоит удивляться, что он так холоден и жесток?

А потом они приземлились на площадке перед огромным белым домом, и Мило уже хотел выпрыгнуть из вертолета и убежать куда глаза глядят, но Сержио успел ухватить его за шкирку.

— Отсюда очень просто попасть к морю и скалам, так что не выпускайте детей одних из дому, — предупредил он нянь.

Это предупреждение сразу же убило праздничную атмосферу и напугало Дженни с Карен.

— Детям здесь обязательно понравится, просто им нужно привыкнуть к новым правилам, — заметила Беа, чтобы нарушить неловкую тишину.

И тут к ним приблизилась пухлая жизнерадостная экономка Андроула, обрушив на них целый поток греческих слов. И Сержио вдруг замер на месте, как будто ее слова сильно его удивили.

— Нектариос здесь, — пояснил он, нахмурившись.

— Я думала, вы с дедушкой живете вместе.

— Нет, у него есть свой собственный дом на другой стороне залива. Но Андроула говорит, во время шторма его дом затопило и теперь там невозможно жить. И это все меняет.

Вот только у Беатрисы не было ни малейшего представления о том, что он под этим подразумевает. Андроула потащила их всех в дом, где их поприветствовал широкоплечий старик с живыми глазами. Парис радостно бросился на шею прадедушки, и Мило доверчиво последовал за братом.

— Представь меня своей жене, Сержио. И я сразу хочу извиниться, что вынужден нарушить ваше уединение.

— Вы — член нашей семьи, и мы всегда будем вам рады, — тепло ответила Беа. — Вы только посмотрите, как тянутся к вам дети.

— Красива и очаровательна, — мягко заметил Нектариос. — Ты сделал правильный выбор.

Беа не считала себя красавицей, но решила, что с его стороны это очень любезные слова. Ведь вся косметика уже давно смазалась, а на брюках красовались отпечатки детских ладоней. А тут еще расплакалась Элени, и Беа взяла ее на руки, чтобы успокоить. Дети уже порядком устали, и Беа решила воспользоваться возможностью сбежать подальше от Сержио и пошла вслед за Андроулой в детскую. А потом ей показали ее собственную комнату, располагавшуюся в башне с отличным видом на залив. И Беатриса почувствовала, как у нее горят щеки, когда поняла: все рассчитывают, что с ней вместе в этой комнате с огромной кроватью поселится Сержио.

Убедившись, что у нее еще есть время до обеда, и небрежно разбросав вещи, Беа отправилась в ванную, чтобы смыть накопившуюся усталость.