Стоило Астафьеву выйти из машины, как к нему подлетели несколько журналюг и наперебой заорали:

– Можете ли вы прокомментировать исчезновение спортсменов?

– Скажите, что предпринимает Оргкомитет?

– Назовите точную цифру пропавших!

– Игры будут сорваны?

– Кто взял ответственность за содеянное?

– Есть ли сведения…

Долгов оставил шефа на растерзание акулам пера и, миновав ряды омоновцев, вошел в здание «Атланта».

Он уже давно работал здесь, но каждый раз – на входе – размах комплекса заставлял его сердце на миг замирать.

Главный холл был размером едва ли не с футбольное поле. Здесь располагались различные увеселительные заведения, залы отдыха, VIP-зона, службы регистрации спортсменов и даже небольшой кинозал на минус первом ярусе. Посреди холла вздымал струи фонтан – на гигантском прозрачном тетраэдре в брызгах воды блестели позолоченные буквы: «Citius, Altius, Fortius».

Обычно тут было очень людно в любое время суток, но теперь по залу прохаживались лишь несколько омоновцев, среди которых сновали члены Оргкомитета и техперсонал. Никаких посторонних.

Максим поднялся на второй ярус и зашагал по длинному коридору, плавно уходящему по дуге влево. Здесь людей было побольше – из кабинета в кабинет носились мелкие спортивные чиновники, юркими рыбками метались секретарши, пару раз чинно проплыли какие-то важные иностранные гости в сопровождении местных менеджеров… Жизнь кипела.

В кармане завибрировал телефон. Долгов, не глядя на дисплей, поднес трубку к уху.

– Да.

Голос Юрки Егорова был удивленным.

– Макс, я что-то не понял – мне весь день у тебя сидеть?

– Ты протрезвел?

– Ага.

Максим глянул на часы, ответил:

– В два часа ровно подходи к служебному входу. Попробую тебя провести, но ничего не обещаю – тут трудная ситуация…

Юрка посопел и поинтересовался:

– А что, это серьезно про спортсменов пропавших?

– Откуда знаешь?!

– Телевизор смотрю…

Максим выругался и дал отбой. Всё, блин, приехали! Теперь такая катавасия начнется!

Он толкнул дверь пресс-службы, чуть не расшибив очки подходящему с другой стороны Данилу Рыбалко. Молодой сисадмин отпрянул и выронил из рук стакан с чаем. Звон бьющегося фарфора на миг привлек внимание всех сотрудников. Долгов посмотрел на осколки и полуутвердительно спросил:

– Все плохо?

– Это какой-то кошмар! – тут же затараторила миниатюрная Маринка, высунув голову из-за монитора. – Уже шестнадцать жалоб пришло из разных стран! Нью-Йорк, Париж и Мадрид в бешенстве! Лондонский комитет пока молчит. И главное, они так преподносят факты, будто Москва во всем виновата! По всем телеканалам только и твердят о синдроме Кутилы-Завалдайского…

– О каком синдроме? – перебил Максим, глотая минералку прямо из бутылки.

– Ой, а вы разве не знаете? – воскликнула Маринка, уже по пояс высовываясь из-за монитора. – Какой-то ученый… то ли математик, то ли статистик… по фамилии Кутила-Завалдайский вывел формулу исчезновения спортсменов, согласно которой они пропадают по алфавитно-численному ряду… Я толком не поняла, но, кажется, пипл хавает!

– Только этого не хватало… – пробормотал Долгов, обходя чайную лужу, из которой Рыбалко выщипывал осколки чашки. – Марина, перешли мне все данные, что есть на текущий момент: краткий анализ активности СМИ, точное число пропавших к этому часу с краткими биографиями, отчет о реакции властей, как наших, так и буржуйских, и выкладки по этому самому синдрому Кутилы-Завалдайского. Только чтоб понятно было. Звонки на меня не переключай.

Он зашел в кабинет и захлопнул за собой дверь. Бросил портфель на стол, скинул пиджак, закрыл жалюзи, чтобы пробивающиеся солнечные лучи не отвлекали. Плюхнулся в кресло.

А хорошо все-таки свой кабинет иметь… Ну не свой, конечно, а Татьяны Мычиной, прозябающей на больничной койке с пневмонией, но все-таки.

Этой стервозной даме он зла, по большому счету, не желал – даже несколько дней назад навестил ее, притащив целый пакет фруктов и прочей дребедени. Но уж больно ведьма достала всех своими диктаторскими замашками. Насажали, бесспорно, человеку в детстве комплексов целую грядку, изнасиловали всей песочницей, но зачем же другим яду в тарелку подливать?…

Так, надо собраться с мыслями… Почему до сих пор не звонил отец?

Предок Долгова по мужской линии работал заместителем начальника отдела кадров в физкульке – так по старинке называли Федеральное агентство по физкультуре и спорту. Будучи солидным чиновником с деловой хваткой, он и поспособствовал тому, чтобы сын устроился в пресс-службу Оргкомитета игр.

В первое время коллектив на Максима смотрел искоса и, считая папенькиным сынком, избегал вести в его присутствии разговоры на щекотливые темы. Но парень довольно быстро утвердился, заслужил авторитет как исполнительный сотрудник, никогда не пользующийся протекцией отца и берущийся за самую нудную работу. Через некоторое время ему стали доверять, а впоследствии и уважать. Хотя… терпкое послевкусие излишней заботы все равно оставалось.

Максим достал мобильник и набрал номер бати – старик должен был знать о чиновничьих перипетиях, о ситуации в правительстве… Гудок. Абонент временно недоступен.

Так. Так…

Долгов врубил ноутбук и скачал почту. Открыл последнее письмо от Маринки со сводками, которые просил прислать. Оперативно девушка работает, далеко пойдет, наверное хоть и балаболка ужасная.

В задумчивости Максим повозил «мышкой» и, не удержавшись, открыл первым делом файл с описанием синдрома Кутилы-Завалдайского.

Углубился в чтение.

Со слов самого Петра Петровича Кутилы-Завалдайского, работал он в сверхсекретном Институте аномальной статистики на кафедре псевдослучайных чисел. Специализируясь на событийных флюктуациях, он без особого труда проанализировал данные о похищении спортсменов, полученные из утреннего выпуска новостей, пошарил в Интернете и вывел формулу, которая объясняла происходящее связью букв латинского алфавита и простых чисел. Дабы никто не покусился на его интеллектуальную собственность, Петр Петрович быстренько отправил заявку в патентное бюро. Ведь именно за это феноменальное открытие он собирался получить нобелевку…

Господи, это же какой-то трындец!

Максим крутанул колесико «мышки», листая документ. На следующих десяти страницах шли непонятные узоры формул.

Он поднял трубку и нажал на телефоне кнопочку «О».

– Марина?

– Да.

– Слушай, а этот бред Завалдайского проверяли другие специалисты?

– Ой, а вы не знаете разве? Конечно, проверяли! Чушь полнейшая. Этот Кутила уже четверть века состоит на учете в Кащенко!