Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну да. Ишемический инсульт. Видимо, сказалось моё чрезмерное пристрастие к выпивке в молодости. Да и курение здоровья не прибавило. Надо было брать пример с тебя! — Томонага сдержанно улыбнулся сидевшему рядом Юкаве.
— Полагаю, вам довольно тяжело ходить? — продолжила расспросы Каору.
— Встать, опираясь на трость, я ещё могу. А вот ходить… Разве что пару-тройку шагов.
— А руки?
— Паралич в левой пока прошёл не до конца. Но за счёт реабилитационных процедур я довольно хорошо её разработал. — Томонага пошевелил пальцами.
— Вы бываете где-нибудь?
— К сожалению, крайне редко. За последний год ни разу не выбирался из дома. Но то, что я сижу в четырёх стенах, меня не особо беспокоит. Я переживаю за Намиэ. Из-за меня она не может спокойно куда-нибудь съездить. Хотя я ей говорил: поезжай, развейся, ничего со мной не случится.
— Значит, госпожа Намиэ неотлучно находится здесь?
— До того, как я заболел, она работала в издательстве. Однако из-за меня ей пришлось уволиться. И я не могу себе этого простить.
— Я же просила, не говори так! — нахмурилась Намиэ, а затем повернулась к Каору. — Я не осталась совсем без работы — выполняю переводы на заказ. И дома у меня это получается лучше, чем в офисе.
Казалось, она пытается убедить слушателей, что вполне довольна своей нынешней жизнью.
— Может, хватит? — тихо спросил Кусанаги у Каору.
— Простите, ещё один вопрос. — Она подняла указательный палец. — Мать госпожи Намиэ скончалась десять лет назад. Вы не рассматривали возможность удочерить госпожу Намиэ?
— Рассматривал. Но сделать этого не мог.
— Почему?
— По-моему, ответ очевиден. Для удочерения требуется согласие моей законной супруги. А она бы его никогда не дала.
— Но ведь и её уже нет в живых…
— Уцуми, — неожиданно вмешался в разговор Юкава. — Личные обстоятельства складываются по-разному. Предлагаю воздержаться от излишне назойливых вопросов, пока ответы не понадобятся для расследования.
— О… Прошу прощения. — Каору втянула голову в плечи и поклонилась.
Томонага и Намиэ смущённо молчали.
Покинув особняк Томонаги, следователи отправились домой на «Паджеро» Каору: она за рулём, Кусанаги пассажиром. Юкава сказал, что ещё ненадолго задержится у своего учителя. Кажется, у него был зарезервирован номер в бизнес-отеле неподалёку.
Кусанаги доложил Мамии о продвижении дел по мобильному телефону. Повесив трубку, он шумно выдохнул:
— Завтра с утра отметимся в главке, после чего поедем на совещание в здешнюю полицию. Обсудим результаты вскрытия, а затем наметим план дальнейших действий. Осмотр места преступления проведём вместе е пожарными.
— Сперва следовало бы проверить связи погибшего.
— Пожалуй. Судя по словам отца, у того немало скелетов в шкафу. Ими стоит заняться.
— А что вы думаете по поводу отказа?
— Отказа от чего?
— От того, чтобы удочерить госпожу Намиэ. Может, это всё и ерунда, но ведь нечасто услышишь, чтобы Юкава-сэнсэй так резко кого-то отчитывал.
— А, ты об этом. По-моему, всё более-менее очевидно.
— Не поясните?
— Сама посуди. Что бы там ни было, Томонага и Намиэ — мужчина и женщина, не состоящие в кровном родстве. После смерти её матери она живёт с ним под одной крышей вот уже десять лет. Как тут не зародиться иным чувствам?
— Хотите сказать, они состоят в любовных отношениях?
— Так мне показалось. И он её не удочеряет, потому что хочет на ней жениться. Юкава тоже это заметил и потому так тебя оборвал. Возможно, старик в инвалидном кресле и девушка немного за двадцать плохо подходят друг другу, но для посторонних отношения мужчины и женщины всегда загадка.
Светофор впереди по дороге переключился на красный. Каору нажала на тормоз, подождала, пока машина остановится, затем покачала головой:
— Я в этом сомневаюсь.
— Почему?
— Потому что у госпожи Намиэ есть любовник на стороне.
— Любовник? И как ты это поняла?
— По кольцу на среднем пальце левой руки.
— Разве она носит кольцо?
— Новое, от «Тиффани». Полагаю, недавний подарок от её мужчины.
— А чем докажешь, что её мужчина — не Томонага?
— Тем, что он последний год не выходил из дома.
— О!.. — не удержался от восклицания Кусанаги. Сигнал светофора сменился на зелёный, и Каору сняла ногу с педали тормоза. — Может, она сама себе купила.
Каору, глядя перед собой, покачала головой:
— По-моему, такие украшения женщины сами не покупают. Они существуют для того, чтобы их дарили мужчины.
— Вот как? Поразительно, какие тонкости способен подметить женский взгляд! — сказал Кусанаги тоном, в котором смешались восхищение и насмешка.
— Это плохо?
— Наоборот, в работе следователя это огромное преимущество. Но я могу только посочувствовать мужчине, который женится на такой, как ты. Любая его измена вскроется в два счёта.
— Полагаю, вы меня хвалите. Спасибо.
— Не за что.
Впереди из темноты возник указатель съезда на скоростную автостраду.
Намиэ открыла буфет и достала бутылку коньяка.
— Но только чуть-чуть! — сказала она.
— Да, конечно. — Юкимаса кивнул. — И только сегодня. Должен же я предложить Юкаве рюмочку, раз он наконец приехал.
— Сэнсэй, за меня не беспокойтесь. — Сидевший напротив него Юкава коротко махнул рукой.
— Слушай, я хочу выпить. Твой приезд — только предлог. Тебе, может, это в тягость, но уж составь мне компанию. Всё равно сегодня не уснуть.
— Да я, в общем, не возражаю.
Намиэ выставила перед ними два бокала и разлила коньяк. По комнате поплыл густой, сладкий аромат.
— Что ж, тост за новую встречу будет не к месту, — пряча лёгкую улыбку, сказал Юкимаса и пригубил коньяк. — Язык вяжет, но как же вкусно!
Намиэ тоже присела на стул. Налила себе из чайника чёрного чая.
— Я не знал, что ваш сын вернулся домой, — сказал Юкава.
— У меня не было ощущения, что он вернулся. У него, скорей всего, тоже. Мы были друг другу чужими. Кровное родство не делает людей семьёй, если у них нет родства душ. Ты так не считаешь?
— Я в этом не разбираюсь.
— Потому что другие люди тебе безразличны. Так давно повелось. — Плечи Юкимасы чуть дрогнули, и он повернулся к Намиэ. — Ясуда и Имура, конечно, тоже небесталанные, но до Юкавы им далеко. Его называли гением. Да и сейчас, должно быть, называют.