Он торопливо шагал по переходам, время от времени оборачиваясь, дабы убедиться, что за ним не следит кто-нибудь из команды. За спуск на нижние палубы Джордан насадит его голову на пику. Коммандер сунул в карман руку и нащупал монетку из старого мира, которая, похоже, приносила ему удачу. Сейчас везение ему точно бы не помешало.

Вокруг, казалось, никого не было, но он, желая избежать любопытных взглядов, все равно накинул на голову капюшон толстовки и не поднимал головы. Большинство обитателей нижних палуб покинули отведенные им отсеки и занялись повседневными делами. Турбулентность для этих людей представляла собой не более чем помеху, нарушавшую привычный порядок дня.

Другие дайверы, коллеги Уивера, в свободное от работы время обычно торчали на верхних палубах, пили или играли в карты. Он заработал репутацию отменного картежника, но мало кто знал, что все его дополнительные кредиты тратились на покупку еды и медикаментов для жителей нижних палуб, которые не могли себе их позволить. Помогать нуждавшимся и больным, особенно здесь, в третьем жилом отсеке, где обитали самые немощные и обездоленные, стало для него чем-то вроде способа сохранять надежду. Но сегодня он пришел сюда не ради помощи, а за информацией.

Спустившись по последней лестнице ко входу в бараки, где разместилось свыше ста обитателей нижних палуб, Уивер увидел, что в его сторону идет полицейский. Он преднамеренно пошел дальше – обычный рабочий, занятый выполнением текущих задач. Уловка, похоже, сработала, и охранник не стал его окликать.

Общий отсек, как и рынок, представлял собой открытое пространство. Перед тем как войти, дайвер прикрыл банданой нос и рот.

По всему помещению эхом отдавались звуки кашля и отрывистые стоны. Рик вошел внутрь, повернул направо и зашагал по первому проходу. В щелях размером не больше пускового шлюза жили два десятка семей. Каждое жилище отгораживали тонкие занавески, подвешенные на веревках или ржавых карнизах.

Уивер точно знал, сколько ступенек надо преодолеть, чтобы добраться до пункта назначения. Из-за сокращения поставок энергии, секции ламп наверху не горели, а обогреватели, подключенные инженерами к бойлеру, бездействовали. Этот стылый зал освещался лишь свечами.

Дойдя до середины прохода, он отодвинул выцветшую красную занавеску и увидел перед собой пустую койку. На кровати и полке рядом с ней валялись свечи и книги, но женщины, к которой он пришел, не было.

– О боже, – прошептал Уивер.

– Я думала, ты в него теперь не очень-то веришь.

Уивер молниеносно повернулся и увидел Джангу. На ней была накидка, сшитая из разноцветных тряпок. Волосы, доходившие до пояса, были аккуратно причесаны. Она зарабатывала на жизнь, торгуя травами и настоями, однако Уивер явился сюда не за очередным ее «лекарством».

– Чем могу быть тебе полезна, коммандер? Я только дошла до рынка, как они опять включили аварийные сирены.

– Я ненадолго в любом случае, – произнес он.

Женщина села на кровать и закутала ноги накидкой. Уивер выглянул наружу проверить, нет ли поблизости любопытных ушей. Из лачуги через проход выглянули мальчонка и девочка лет пяти-шести от роду. Их родителей или опекунов нигде не наблюдалось. У обоих детей на лбах виднелись бугорчатые наросты, а сами они не сводили с Уивера любопытных глаз. Девочка помахала рукой, на которой было всего два пальца.

Он улыбнулся, махнул ей в ответ, сунул в карман руку и вытащил две конфетки из затвердевшего джема. Девочка улыбнулась. Рик бросил их через проход, задернул занавеску и подвинул к койке Джанги единственный деревянный стул.

– С кораблем опять проблемы, – со вздохом сказал он, – уверен, что вам это прекрасно известно.

Тонкие губы растянулись в улыбке, она зажгла свечу и поставила ее на стол. На морщинистом лице заплясали огоньки.

– Ты проделал такой долгий путь, чтобы поведать мне то, что я и так знаю?

– Дело не только в энергии, – тихо произнес он.

– Направляющие, – ответила она, – говорю же, я все знаю.

Уивер свел брови на переносице и пригладил длинные, подкрученные вверх усы.

– Но откуда?

– Ты пришел сюда не ради них. Ты пришел поговорить о прошлом. – Она наклонилась к нему и положила руку на колено. – Рик, настало время его отпустить.

Он отпрянул. Женщина никогда не звала его по имени. Черт, он даже не знал, что оно ей известно.

– Я пришел поговорить о пророчестве.

На этот раз скепсис отразился уже на лице Джанги.

– Никогда бы не подумала, что хеллдайвер может по-настоящему во что-то верить, – ответила она.

– Джанга, мне нужно знать, где она, эта обетованная земля. Где-то рядом? И как мы узнаем человека, который нас туда поведет?

Она медленно покачала головой.

– Рик, ты ведь знаешь, я вижу не все. Что могла, я тебе уже сказала.

– Попытайтесь еще, – возразил он, – я должен найти этого человека.

Она уставилась на пламя свечи. Снаружи доносились лишь голоса и чей-то кашель.

Уивер обернулся и опять отдернул занавеску, чтобы убедиться, что их никто не слушает. По ту сторону прохода из-за шторы выглянули те же дети. Девочка улыбалась, мальчик слизывал с губ джем.

Когда Рик сел обратно за стол, Джанга подняла взгляд. От серого налета катаракты ее глаза в мерцающем свете выглядели зловеще.

– Прости, коммандер, – сказала она, сомкнув веки и сложив на груди руки, – в видениях мне действительно явилась обетованная земля, но она не такая, как ожидаешь ты или кто-то другой. Там есть рыба. Много рыбы. Рыбы самых разных размеров и форм.

– Рыба?

Она распахнула глаза и опять улыбнулась. На этот раз ее губы приоткрылись, обнажив два оставшихся зуба.

– В том самом месте? У океана? – спросил Уивер. – Ведь сейчас мы в двух шагах от побережья.

– Где именно?

– Если вы медиум, то должны и сами знать.

Джанга вздохнула, от ее дыхания пахло гнилью. Зловоние, исходившее от ее одежды, было ничем не лучше, но Уивер не отшатнулся.

– Я если и медиум, то лишь самую малость, – сказала она, и в ее слезящихся глазах мелькнул какой-то проблеск. – Скажи мне, Рик, где мы?

– В месте под названием Чарлстон.

Он внимательно смотрел на нее, пытаясь уловить реакцию. Женщина выглядела удивленной, на ее морщинистом лице явно мелькнул проблеск какого-то чувства.

– Это название вам о чем-нибудь говорит?

– Говорит, но это просто лишний раз отвлекает от темы, ради которой ты на самом деле пришел. По твоим словам, коммандер, ты здесь не для того, чтобы говорить о прошлом, хотя мы оба знаем, что оно не дает тебе покоя. Пока ты не наберешься храбрости и не посмотришь в лицо своим призракам, обетованной земли тебе точно не видать.