Так, малыши больше нуждаются в одобрении и поддержке. Детишки шести-восьми лет – в повышении самооценки. Подростки – в большей самостоятельности и свободе. И опять же, как ни странно, в любви и внимании.

Впрочем, любовь и внимание – это общая потребность для любого возраста.

Вплоть до преклонного…

Так вот: маленьким детям важно знать, что у них получается. Не столь существенно, лучше, чем у других, или хуже. Получается! Поэтому скупиться на похвалы не стоит.

– Ты же у меня лучшая (лучший)!

– Знаешь, ты просто замечательно пела (пел)!

– Ты у меня вообще молодчинка!

А вот сравнение можно оставить «за кадром». Оно уместно, но в смысле не «лучший – худший», а «ты делаешь так, он по-другому».

Но актуально это для детей старшего возраста. Годкам эдак к шести-семи, а то и позже, сравнение себя с другими становится актуальным. Но оно вовсе не обязательно означает оценку. Чей голос лучше?

– У тебя голос эстрадный, а у Ирки – оперный.

– Мне кажется, Ирина запнулась на третьем куплете.

– Вначале ты не попала в ноты, но потом исправилась.

Наконец, почему бы и нет:

– Твое пение мне нравится больше, ведь ты же моя дочка.

И, опять-таки, напоминаем, что это – наше мнение. Другие люди могут думать иначе.

Например, мама Ирины.

Надеюсь, вы уже поняли алгоритм безоценочного сравнения? Совершенно верно: никаких категорий «лучше/хуже».

Да, еще. Уверен, что читатель знаком с азами воспитания и наверняка знает, что если очень уж хочется дать оценку, то оценивать нужно не ребенка в целом…

(Знаете ведь? Или на всякий случай повторить это мудрое правило? Хорошо, разве что на «всякий случай».) Оценивать нужно не самого ребенка:

– Ну, ты и дрянь!

– Дурак, что ли?

– У всех дети как дети, а у меня…

и так далее, а его конкретный поступок или высказывание:

– Ну что ты, это будет глупо;

– Смотри, как некрасиво получилось…

– Сынок, нехорошо так поступать…

Чувствуете разницу? Казалось бы: и там, и здесь порицание. Но разница кардинальная. Если мы порицаем ребенка, то вывод для него получается следующий: «Я плохой, чего же от меня еще ожидать?» В критике же поступка, а не того, кто его совершил, посыл совершенно иной: «Я сделал не так, так поступать не следует». Однако в очередной раз повторюсь: воспитывая человека свободного, избегайте всяческих оценок, порицаний и внушений. Можно ли в принципе отказаться от оценок? В принципе, можно. Если очень постараться. Но необязательно. Но что действительно оценивать не стоит, так это самого ребенка. И взрослого, кстати. И вообще – людей. Знаете, это ведь давно заметили. «Не судите, да не судимы будете». Оценка – всегда суд.

Может, не стоит судить своего ребенка?

Вот и подошли мы, по-моему, к самому трудному правилу в свободном воспитании.

Трудному не потому, что его тяжело усвоить. Совсем нет. Как раз в этом отношении все просто. Сложность скрыта в практическом применении.

Хотя, вроде бы, ничего такого тут нет. «Свобода, равенство и братство» – поди мы с детства слышим эти слова? Все люди равны – это аксиома. Которая, правда, на каждом шагу опровергается жизнью.

Непростая тема. На самом деле, нам трудно признать своего ребенка равным себе. Наверное, гораздо труднее, чем признать таковым любого постороннего человека. И для этого есть свои причины.

Одна из них понятна: мы ведь знаем своего ребенка, не так ли? Как правило, с самого рождения. И уж наверняка осознаем, что он – пусть и очень сообразительный, пусть и замечательный, и даже самый лучший, и самый любимый (мы ведь на самом деле так думаем, да?) – все же ребенок. То есть у него объективно меньше знаний. Опыта. Сил. Возможностей, наконец. Какое уж тут равенство?

Ответственность. Кто за кого должен отвечать? Ребенок за родителей либо они за него? Ответ очевиден. Понятно, что есть безответственные родители, но вряд ли они станут читать эту (да и любую другую «воспитательную») книгу.

Посмотрим в бытовом плане – именно мы кормим, одеваем, оберегаем. В младенчестве меняем подгузники. Помогаем завязывать шнурки. Купаем. Учим. Опекаем. Сложно говорить о каком-то равенстве.

Наконец, вечный вопрос дисциплины. Ведь равенство подразумевает равные права, так ведь? То есть мы, родители, теперь в доме не полные хозяева и должны считаться с детскими прихотями? А может быть, ему завтра взбредет в голову устроить дома кошачий питомник? Или пустить дедушкину библиотеку на самолетики? Да мало ли что может случиться – он же ребенок!

Совершенно обоснованные опасения. Действительно, идеальное равенство – это, скорее, идея. Яркая, светлая, но все же идея. В жизни все гораздо сложнее. Ведь сама природа сделала нас разными, не так ли?

Да, пока он меньше ростом (ему ведь еще не шестнадцать, нет?). Пока он слабее нас и нуждается в нашей помощи (или уже призер по гребле?).

Не так много знает и, как мы надеемся, понимает (или ему с вами теперь неинтересно?).

Но дело даже не в том, что все это временно. И довольно скоро (иной раз поражаешься – насколько скоро) они вырастают и… Опять же, какое тут равенство?! Это мы уже слабые и беспомощные. Это нам нужно помогать. Это мы не успеваем сообразить, понять, принять решение. А у них еще все впереди.

Дело в том, что он (или она) – теперешний, пусть маленький, пусть смешной, пусть беспомощный – равен нам.

Хотя правильнее, наверное, так: мы относимся к нему как к равному. А вот это как раз вполне реализуемо. И даже не так трудно, как может казаться на первый взгляд.

Сегодня мы пошли на каток. Могли бы, конечно, сходить к бабушке, но дети сказали, что у нее они были в прошлые выходные, а сегодня им хочется покататься на коньках.

Достаточно просто, так?

Не совсем. Бывают ситуации, когда желания не совпадают. Или даже не в желаниях дело: вот нужно так, а как ему объяснишь?

А давайте попробуем. Если действительно нужно. Может быть, уже в ходе самого объяснения (или до него, только формулируя это самое «почему») мы вдруг сами поймем. что на самом-то деле не так уж это и необходимо!