Фарьен взял с них слово не выходить из темницы, пока он им не позволит; затем обратился к людям Ганна:

– Почтенные сограждане, теперь клянитесь никоим образом не посягать на жизнь и безопасность трех моих пленников.

Все, кто его слышал, произнесли клятву, и толпа разошлась, явно довольная. Фарьен и двенадцать рыцарей, в числе которых были Ламбег и шателен Отмюра, повели Клодаса и двух его сообщников в большую Ганнскую башню. Когда они преодолевали последнюю ступеньку, Ламбег подошел вплотную к рыцарю, одетому в доспехи Клодаса, и вонзил ему в грудь свою пику. Рыцарь, сраженный смертельным ударом, упал к ногам Фарьена, а тот, кипя от возмущения, схватил секиру, висящую на стене залы, и набросился на племянника.

– Как! – вскричал Ламбег, – вы хотите меня убить, чтобы я не мог покарать этого мерзавца Клодаса? Хотя бы дайте мне время покончить с этим.

Не отвечая, Фарьен обрушил на него секиру; Ламбег хоть и укрылся щитом, но лезвие рассекло кожу под умбоном[41], угодило в левую руку и вошло в ее плоть по самую плечевую кость. Ламбег упал, обливаясь кровью, а Фарьен указал на копье и меч, стоящие в станине[42]:

– Защищайтесь, сир король; я с вами против этих негодяев; пока мне хватит жизни хоть на единый вздох, они не прикоснутся к вам.

Из десяти рыцарей, пришедших с Ламбегом и Отмюром, ни один не шевельнулся, чтобы им помочь; Фарьен вторым ударом секиры расправился с сеньором Отмюром; он обернулся к своему племяннику, намереваясь прикончить его, когда вдруг та, кому воистину было за что ненавидеть Клодаса, венчанная супруга Фарьена, выбежала вся простоволосая из камеры, где так долго сидела взаперти, и кинулась между дядей и племянником.

– Ах! Милый Фарьен, – вскричала она, – не убивайте лучшего в мире рыцаря, сына вашего брата! Вы всю жизнь будете стыдиться и жалеть об этом. Если он так ненавидит короля Клодаса, то вы ведь знаете, это из любви к вам, желая отомстить за ваш позор. Меня одну вам следует убить; я этого заслужила больше, чем он.

Фарьен замер при виде этой женщины, которая порывалась заступиться за своего беспощадного обвинителя; потом, не отвечая, набросился на сеньора Отмюра, едва вставшего на ноги. Прочие десять рыцарей подоспели на защиту своего сподвижника, напали на сенешаля и вскоре иссекли его кровоточащими ранами. Он бы погиб, если бы Ламбег не поднялся на ноги и не принял немедленно сторону дяди. Обе стороны опустили мечи и глефы; десять рыцарей сошли вниз по ступеням башни, а дама, не теряя времени, уняла кровь и перевязала раны Фарьена. Слезы Ламбега смешались с кровью, струившейся из его ран; мало-помалу злоба Фарьена утихла, он переводил взор с жены на племянника; прослезившись, он протянул к ним обе руки. Ламбег узнал от него, что убил вовсе не Клодаса, и искренне раскаялся в своем вероломном нападении. Здесь повествование оставляет Фарьена и его пленников, чтобы вернуться к детям, которых приняла к себе Владычица Озера.

XIV

Добрый прием, оказанный детям короля Богора Владычицей Озера и Ланселотом, не заставил их забыть Фарьена и Ламбега. Они плакали, бледнели и словно таяли на глазах. Дама заметила это и хотела бы узнать, чего им недостает; но на все расспросы они отвечали упорным молчанием. Ланселот был более удачлив: он выведал, кто они такие, и что они делали, и как они были заперты в башне Ганна, и как явились перед Клодасом, и об опасности, избегнутой благодаря девице с двумя борзыми; и о смертельном ударе мечом, доставшемся Дорену; и, наконец, об их тревоге за судьбу обоих наставников. Слушая их, Ланселот чувствовал, что любит их еще сильнее; а поскольку он имел над ними немалую власть, сам того не желая, то вот что он сказал им:

– Будьте всегда такими, какими вы были у Клодаса: не пристало королевичу жалеть тех, кто его обобрал; королевич должен доблестью превосходить всех прочих.

Что же до Владычицы Озера, она рассудила, что пора соединить наставников с детьми. Но Фарьену пришлось обороняться от горожан Ганна, которые на сей раз взяли в осаду его самого за то, что он якобы переметнулся от них на сторону Клодаса и погубил сыновей Богора. Владычица Озера отрядила одну из своих девиц, чтобы та направилась в Ганн и забрала оттуда Фарьена. Когда она выезжала, Лионель передал ей два пояса: свой и брата.

– Как только они их узнают, – сказал он ей, – они последуют за вами немедленно.

– Но не привозите никого, – добавила Владычица Озера, – кроме двух наставников. Нельзя, чтобы другие разгадали тайну моего укрытия.

Приехав в Ганн, девица стала расспрашивать, кто среди горожан самый уважаемый. Ей указали на Леонса Паэрнского, близкого родича Бана, который не владел от Клодаса ничем и оставался верен наследникам обоих королей, Ганн-ского и Беноикского. Не возбуждая подозрений у жителей, Леонс вошел в башню, где сидели в осаде Фарьен и Ламбег. Вообразите радость обоих наставников, когда они узнали в руках девицы пояса своих учеников, которые, мол, ничего так не жаждут, как только увидеть их вновь!

– Госпожа моя, – сказал Фарьен, – вы знаете, как озлоблены люди в городе: они обвиняют нас в измене и не поверят мне на слово, ежели я буду говорить, что оба юных наследника в полной безопасности; они пожелают их увидеть.

– В этом я не сумею им помочь, – сказала девица. – Я могу лишь проводить вас к ним, и безо всяких попутчиков.

Фарьен обратился к воинам и горожанам Ганна:

– Почтенные сограждане, послушайте добрые вести о наших сеньорах, сыновьях короля Богора. Они не у Клодаса. Если вы не верите мне, выберите самого надежного из вас; его проводят с Ламбегом в дом, где укрывают детей. Когда эти двое скажут вам, что видели наших сеньоров Лионеля и Богора и что оставили их в добрых руках, вы признаете, сколь мало обоснованы ваши подозрения, и позволите нам уйти.

Хоть и сомневаясь, радоваться им этой вести или опасаться некоей каверзы, жители Ганна приняли предложение Фарьена и выбрали в спутники Ламбегу Леонса Паэрнского.

Они вышли и пересекли долину Нокорранж у начала Бриокского леса[43]. Казалось, что к лесу этому примыкает озеро, шириною равное протяженности поместья Владычицы Озера. Но прежде чем продолжить путь, девица предупредила Леонса Паэрнского, что не может позволить ему сопровождать их далее.

– Повремените немного, и я обещаю вернуться за вами или привести ваших воспитанников, смотря по тому, что мне прикажут; видите вон там замок Тараск, по соседству с