укрылся, просто двигаясь по светящейся линии, следу, оставленному во времени.

Это нечестно и легко, скажет кто-то?

Да, ну и что⁈ А я предупреждал. Я же сказал, что всё гениальное — просто. Всё гениальное — действительно, «нечестно и легко».

— Остальные убежали, мастш Тольскер. Вместе с украденными ценностями.

— Пойманный сообщник может пролить свет на это дело, — задумчиво сказал Тольскер. — Кто это такой? Что за человек?

Я ответил:

— Светлые волосы, круглое лицо, голубые глаза, возраст — лет двадцать-двадцать три. Ростом — с нас с вами, широкоплеч. Сломан нос, под глазом после боя синяк.

Тольскер повернулся к своим людям и вопросительно посмотрел на них. Я тем временем вышел из состояния Aeghe’h Zeya Wsettaen и почувствовал невероятное расслабление. Напряжение оставило меня, мне больше не нужно было себя сдерживать.

Я прислушался к себе, к своим ощущениям, затем запустил руку под капюшон и ощупал голову. Всё было в порядке, и я скинул капюшон.

Тольскер внимательно посмотрел на меня.

— Всё в порядке, мастш Рой? Вы какой-то бледный. Или даже… посеревший.

— Да, — сказал я и достал трубку, набил чубук курительной смесью и закурил. После первой же затяжки я почувствовал себя лучше.

— Ну так что? — спросил я Тольскера. — Ваши люди узнали по описаниям человека?

Один из людей Тольскера сказал:

— Описания напоминают много кого. Нужно проверить.

— Да, проверьте, — велел Тольскер. — Найдите в темнице среди тех, кого взяли в тот день, подходящих под описание.

На самом деле, вся эта возня с соучастником мне вовсе была не нужна — ведь у меня уже есть след, оставленный ворами. Но я решил не препятствовать расследованию Тольскера — сведенья, добытые у соучастника, могли нам помочь.

Иметь след — этого ещё недостаточно, если игра будет вестись на опережение, как в нашем случае. Ведь что означает наличие следа? То, что преступники уже были тут, уже что-то сделали, и ты — отстаёшь от них. А наличие информации может помочь тебе ускориться в преследовании и вырваться вперёд.

Люди Тольскера в спешке куда-то убежали, а Тольскер подошёл ко мне и сказал:

— Давайте прогуляемся в темницы, мастш Рой. Ваше присутствие пригодится. Вы сможете узнать этого стервеца, если увидите?

— Конечно.

Я мог бы настроиться на след пойманного соучастника и просто пройти по нему до темниц, и там указать на нужного человека. Но предыдущий сеанс ретрокогниции так вымотал меня, что я сомневался, будут ли у меня силы в ближайшее время на то, чтобы вновь прибегнуть к Aeghe’h Zeya Wsettaen. Близкое присутствие Серой Башни только ухудшало моё состояние.

Если у людей Тольскера не получится найти нужного заключённого, тогда я использую способность, чтобы найти его самостоятельно. Если окажется, что такого заключённого — по каким-то причинам — нет в темницах и пыточных, тогда мы отправимся по следу воров без информации от сообщника — ничего страшного не случится.

Я волновался о судьбе реликвий — не успели ли воры за прошедшую неделю вывезти их из страны, и — что самое ужасное — с континента? Не успели ли они уже отплыть с кораблём на соседний континент, что лежал за Морем Пфортуны, и отдать реликвии императору Норжии, Гелуинну Гзаэвэку? Впрочем, путь до побережья не близкий, и вряд ли недели им хватит.

Тольскер шагал впереди, я следовал за ним. Вдруг сзади нас окликнули, и мы обернулись. Это был король Отатис.

— Ну, что у вас, Адэран? — спросил он.

Продолжал валить снег, король стоял шагах в десяти от нас, и густая пелена снегопада частично скрывала его, будто газовая занавесь. За королём смутно различались другие фигуры — кто-то из свиты.

— Ваше Величество, мы узнали благодаря мастшу Рою, что одного из воров нашим стражам удалось поймать в день бунта. Я послал людей проверить темницы и пыточные.

— Хорошо, — король кивнул. — Когда закончите, отчитаетесь передо мной.

— Слушаюсь, Ваше Величество.

Король развернулся и двинулся прочь, к Серой Башне, Тольскер облегчённо выдохнул. Он отёр пот со лба и сказал:

— Пойдёмте, мастш Рой, пойдёмте.

Глава 8

Методы Тольскера

Я последовал за Тольскером. Он дошёл до длинного трёхэтажного здания и направился к боковой двери.

— Здесь, внизу, находится темница и пыточная, — бросил он на ходу.

Мы прошли в дверь, спустились по лестнице и попали в полутёмное просторное помещение. Стоял запах сырости, холод. Стены — из неровных булыжников, в подставках чадят факелы. Стражи, что дежурили здесь, узнали Тольскера и приветственно приложили кулак к сердцу.

— Даид и Сэлдэн уже здесь? — спросил Тольскер.

— Да, господэн. Прошли к темнице.

Тольскер хмыкнул и позвал меня за собой. Из помещения вели несколько коридоров, Тольскер направился в один из них.

Коридор был узкий, на стенах висели факелы. Сверху постоянно что-то капало, под ногами хлюпало. Пахло сырым камнем и тухлятиной, вперемежку с травами, которыми окуривают помещения.

— Что за странный запах? — спросил я. — Будто мы в святилище Йолша.

— А, это благовонные травы, — ответил Тольскер. — Тут, знаете, временами жутко воняет. Ну, сами понимаете: трупы, гниение, испражнения… Вот работающие тут ребята и придумали — окуривать помещения пахучими травами. Ловкая выдумка, согласитесь!

Туннель вывел нас в просторное помещение, где располагались камеры. Они имели только одну стену — заднюю, боковые стены им заменяли решётки, то же — вместо фронтальной стены. По сути, заключённые находились полностью на виду у тюремщиков и друг друга. Внутри камер стояли лишь скамейки, на которых можно было сидеть или лежать — и это было единственной мебелью. На пол набросана солома. В углу каждой камеры стоит ведро.

Некоторые камеры были просторней, и там находилось несколько человек, некоторые — одиночки. Камеры тянулись вдоль всей стены, и помещение оканчивалось