– Это было бы идеально, – сказал детектив Дженнер. – Но она опаздывает, и мы не уверены, придет ли вообще. Возможно, она передумала. Если она покажется, мы пройдемся с ней отдельно и сравним ее показания с твоими.

– Эм, хорошо. Конечно.

Я собиралась сама все рассказать. Сообщить детективу Дженнеру, что именно произошло с Сарой, поясить, что все истории про нее – неправда. А потом, когда появилась бы Келли, им пришлось бы ей поверить. Вот так просто.

Или должно быть просто.

Детективы направились в сторону уборной и пригласили нас с мамой проследовать за ними. Мама снова положила руку на мое плечо, но я сбросила ее и сурово на нее посмотрела. Не хотела, чтобы она нежничала со мной. Вообще не хотела, чтобы она здесь находилась. Жаль, она не такая, как родители Денни. Мне бы хотелось, чтобы она осталась в стороне, если бы я попросила. Но этого не будет. Она хотела «быть здесь ради меня». И меня это бесило.

Чем ближе мы подходили к уборной, тем больше я теряла связь с реальностью. По-моему, только так это можно описать. Я представляла себе помещение изнутри, светлые плитки, потемневшие от крови. Выстрелы и крики. Они звучали, но я знала, что не слышала их. Они скорее раздавались в моей голове, чем в ушах. Я чувствовала запах меди, пороха и сигаретного дыма. Каждый шаг к двери приближал меня к обрывкам воспоминаний.

А потом мой мозг начал выдавать фрагментарные пугающие мысли. Зазвучала предупредительная сирена, когда детектив Вайнберг вошел в уборную, а я должна была следовать за ним.

боль страх смерть темнота ничто ничто миру придет конец мы все умрем все не важно ничто темнота

И только так я могу описать проносившиеся мысли. Я стояла на пороге уборной и смотрела на детективов Дженнера и Вайнберга, которые встали у кабинок и ждали, когда я войду. На крошечную долю секунды мне показалось, я увидела у раковины Сару, которая, как в то утро, рассматривала небольшую отметину на шее, а потом мир вокруг нас рассыпался на части.

И я побежала.

Я поняла, что начала двигаться, лишь когда услышала за собой мамин окрик. К тому моменту я забежала за угол и практически приблизилась ко входу, куда мы шагнули несколько минут назад. Но даже тогда не остановилась. Я распахнула двери и побежала к машине. Схватила ручку пассажирской двери, но она не открылась. Я дергала ее и дергала, ругалась, лицо стало горячим и влажным. Слезы. Я даже не поняла, когда начала плакать. До или после того, как сбежала?

– Ли! – снова позвала мама. Она тоже выбежала за мной на улицу. В ее глазах отражался страх. – Детка.

Она потянулась ко мне и попыталась обнять, но я оттолкнула ее – действительно оттолкнула.

– Отвали! – закричала я. – Отвали от меня.

– Ли, – прошептала она и теперь не только от страха. Ей было больно. Она вдохнула. – Поехали домой.

Я быстро покачала головой.

– Нет! Нет, мне нужна минутка. Я приду в себя. Я в порядке. Просто нужна секундочка, а потом я могу вернуться и попробовать еще раз. Я просто испугалась, но могу вернуться. Я могу это сделать. Я должна.

– Нет, это не так, – сказала она. – Ты не должна, и мы едем домой.

– Но следственный эксперимент…

– Забудь о нем, – сказала мама. – Все хорошо. Детективы поймут. Идем.

Знаю, что надо было поспорить. Надо было остаться. Надо было сделать то, ради чего я сюда пришла. Но мама открыла машину, и я забралась внутрь. А когда рядом с нами припарковалась еще одна, я от стыда и сожаления сползла ниже на сиденье.

Кабинет детектива Дженнера за эти годы мало изменился. Тот же металлический стол, усыпанный бумагами. Та же фотография его семьи возле того же старого компьютера. Изменился лишь сам детектив Дженнер.

Его волосы рано поседели, а под глазами залегли тени. Он как будто постарел на десяток лет за эти три года. Расследование дела с таким количеством смертей подростков и не до такого доведет, подумала я.

– Лиэнн, – произнес он, шагнув в кабинет. – И Денни. Должен сказать, это сюрприз. Могу чем-то помочь?

Я взглянула на Денни. Конечно, он на меня не смотрел, но меня успокаивало его присутствие. Я глубоко вдохнула и повернулась к детективу Дженнеру.

– Мне нужно поговорить с вами насчет стрельбы.

Лицо детектива Дженнера стало пепельным, а морщинки вокруг глаз сделались заметнее.

– Хорошо. – Он обошел стол и сел на металлический стул. – Что случилось?

– Дело в, эм… дело в Саре Макхейл.

Детектив Дженнер молча слушал, пока я объясняла, рассказывала то же самое, что услышал от меня Денни. Это не заняло много времени. Ведь со своей стороны я мало что могла рассказать. Лишь то, что случившееся, по мнению всех, в уборной – неправда. Когда я закончила, он откинулся на спинку стула и запустил руки в волосы.

– Ого, – сказал он. – Не то, что я ожидал услышать.

– Извините, – сказала я. – Я собиралась рассказать во время следственного эксперимента, но запаниковала, а история после этого разрослась, и я никому не хотела причинить вред и… – Денни опустил руку на подлокотник и на ощупь отыскал мою. – Извините, детектив Дженнер.

– Я понимаю, – сказал он. – И ценю, что ты мне рассказала, но… Лиэнн, расследование недавно закрыли. И эта информация ничего не изменит. По крайней мере, я ничего не могу сделать.

– О.

– Мы уже сбросили со счетов преступление на фоне ненависти и религиозные мотивы, – объяснил он. – Жертвы были случайными, независимо от того, что произошло или не произошло с Сарой Макхейл.

Я кивнула. Но в животе образовалась дыра. Я была честна. Наконец-то. И моя честность совсем не имела значения.

– Могу я спросить, почему ты рассказываешь мне об этом сейчас? – поинтересовался он спокойно. Похоже, на моем лице отразилось разочарование.

– Просто… – Слова застряли в горле. Я сглотнула и попыталась еще раз. – Просто…

Но слова снова не шли. Я не могла объяснить, что сделала или почему хотела это исправить. Сейчас.

Но Денни, как обычно, нашел нужные слова.

– Мы оканчиваем школу, – объяснил он за меня. – Мне кажется, Ли волнуется, что, когда мы уедем, все не сказанное нами тоже исчезнет. Так ведь, Ли?

Я кивнула и выдавила тихое:

– Да.

– Понятно, – сказал детектив Дженнер. – Это похвально, Лиэнн. Я понимаю, почему ты хочешь внести ясность. Но могу я дать совет? Не как офицер полиции, а как беспокоящийся за твою безопасность взрослый?

– Эм, конечно, – ответила я.

– Оставь это при себе.

Я моргнула.