– Понятия не имею. Полагаю, мы выясним это, пока ты будешь здесь.

– Я не останусь здесь… – Запнувшись на слове, Тейлор в панике схватила свою сумку и, попятившись к двери, открыла ее. – Если журналисты будут наблюдать за нами, я не останусь. Мне надо скрыться там, где нет никаких фотографов, мне надо…

– Тебе надо успокоиться. – Лука подошел к ней и закрыл дверь, сказав что-то на итальянском языке. – Тейлор, зачем все так драматизировать? Ты будто не в своей тарелке.

– Терпеть не могу находиться под прицелом камер!

Лука внимательно взглянул на ее лицо:

– Не понимаю почему. Ведь ты актриса – и тебя постоянно снимают. Это часть твоей работы.

– Я не возражаю, когда меня снимают на премьере фильма или даже тогда, когда я отправляюсь куда-нибудь развлечься. Но дома я хочу, чтобы меня оставили в покое!

– Расскажи мне, что с тобой случилось? Никто так не тревожится, как ты, без всякой причины.

– Ничего со мной не случилось. – Ей совсем не хотелось говорить об этом, тем более ему. Жизнь дала ей тяжелый урок: никому нельзя доверять. Она была такой наивной в семнадцать лет, но урок этот выучила хорошо. – Я просто не публичный человек, вот и все.

– Но пресса считает тебя, как и других знаменитостей, общественной собственностью.

Последнее слово взбесило ее.

– Я человек, а не чья-то собственность! И я – не средство достижения чьих-то целей!

– Тейлор…

– Все, достаточно. Я просто ненавижу журналистов! И я не хочу находиться там, где они могут увидеть меня!

Тейлор потянулась к ручке двери, но Лука удержал ее руку.

– Ты самая загадочная женщина из тех, с которыми мне довелось встречаться, – выдохнул он. – Напористая и в то же время хрупкая.

Лука взял свой смартфон и что-то набрал на дисплее:

– Мы оба с тобой несведущие в этом деле, и я хочу найти информацию о том, как ведут себя обрученные молодые люди. Должны же быть какие-то сайты. Вот, нашел! Особенности поведения будущих молодоженов. Десять пунктов. Надо же, ведь кто-то исследовал и написал об этом! Какая напрасная трата времени! Поистине кому-то нечего было делать.

Тейлор взглянула на окно, затем – на кровать и решила последовать его совету. Скинув туфли, она уселась на кровать, скрестив ноги по-турецки:

– Давай! Читай вслух.

Подняв на нее глаза, Лука снова взглянул на экран:

– Прикосновения.

– Прости?..

– Обрученные люди все время прикасаются друг к другу. Они не могут просто находиться рядом и не ощущать друг друга. Означает ли это, что мне будет позволено погладить твою грудь у всех на виду? Может быть, это будет не так уж плохо…

– Да, конечно! Нам надо будет появиться в обществе. – Представив себе, как он прикасается к ее груди, Тейлор сразу же запретила себе думать об этом. – Нам надо быть на виду, иначе никто не поверит в наше обручение. Мы должны сходить в ресторан или куда-нибудь еще.

– Какой в этом смысл? Ведь ты ничего не ешь!

– Это даже еще лучше. Пусть все думают – из-за любви я совершенно потеряла аппетит.

– А я не собираюсь голодать ради этой роли. – Лука поднял глаза и взглянул на нее. – А знаешь, мы можем быть идеальной парой! Но что же вызвало у тебя такую неприязнь к отношениям с мужчиной?

– Жизнь.

– Ты имеешь в виду мужчину?

Разве настоящий мужчина овладеет беззащитной девушкой? Разве настоящий мужчина будет цинично манипулировать чьими-то чувствами ради собственной выгоды?

Почувствовав, как в груди ее поднимается паника, Тейлор загнала ее вглубь.

– Да, у него было все, что положено иметь самцу, если ты это имеешь в виду. Но вряд ли его можно было бы назвать мужчиной.

Лука положил телефон, и взгляд его вдруг стал грозным.

– Именно из-за этого парня ты так ненавидишь прессу? Что он сделал?

И зачем она завела этот разговор? Тем более с таким поверхностным и несерьезным мужчиной, как Лука Корретти. Почему он вообще задал этот вопрос? Разве он знает, что такое одиночество или незащищенность?

– Это не имеет значения.

– Я твой жених. И если у тебя что-то случилось в прошлом, я должен об этом знать.

– Нет, не должен! – Паника вновь охватила ее, подступив к самому горлу. – Мое прошлое тебя не касается! И кстати. А что насчет себя? – Тейлор перешла от обороны к нападению: – Есть ли в твоем прошлом эпизоды, о которых мне следует знать?

– Нет, таких эпизодов нет. – Он легко парировал ее вопрос. – Моя жизнь – открытая книга.

Ничья жизнь не является «открытой книгой», Тейлор уже знала об этом. У каждого человека есть свои тайны и секреты.

Какие же секреты были у него?

Она вспомнила о том, что он сказал о своей матери, и задумалась о его словах. Лука тем временем прошел через комнату, взял телефон и что-то сказал на итальянском.

– Сейчас я поведу тебя ужинать. Мои люди закажут нам столик в ресторане «Да Джиованни». Это первоклассное заведение со стильной обстановкой и изысканной кухней. Там ты сможешь ковырять вилкой листок салата и с обожанием смотреть на меня.

Лука остановился перед входом в ресторан – красивым зданием на морском берегу, – где не было парковочной зоны.

– Здесь нельзя парковаться. – Тейлор повернула к нему голову, и солнечные блики заиграли на шелковистых блестящих волосах.

– Ты всегда соблюдаешь правила? – Лука обладал художественным вкусом, и сейчас, как художник, любовался идеальными формами ее подбородка и скул, прекрасными кошачьими глазами и слегка надутыми губками, которые так хотелось целовать. – Тебе идет это платье.

– Я знаю. Именно поэтому я выбрала его.

Его поразил ее холодный уверенный тон.

Комплимент сорвался с его губ совершенно непроизвольно, но Тейлор, казалось, совсем не нуждалась в его одобрении. Когда ей предложили на выбор платья, она сразу же выбрала одно, без всяких колебаний и консультаций. Ему всего лишь надо было помочь ей застегнуть молнию.

– Но ты, конечно, выглядела бы гораздо лучше без этого платья.

– Я не хочу стать заголовком для скандальных новостей.

– Неужели? А я ежедневно появляюсь в этих заголовках. И если ничего плохого о себе не нахожу, то задумываюсь над своим поведением и стараюсь тут же что-нибудь натворить.

Тейлор в ответ округлила глаза, но он видел – она едва сдерживает смех.

«Она загоняет внутрь все свои чувства», – подумал он, вспомнив о том, как жестко Тейлор подавляла в себе влечение к нему – тогда, в галерее…