Рита. И здесь она, как мне кажется, начинает кое о чем догадываться. Она просто не может знать, что Сергей Минкин был холост, и что официально они с Валентиной расписаны не было, и что, возможно, фамилия Неустроева как раз и принадлежит именно этой Валентине.

Я торопился на место обнаружения трупов, чтобы как можно скорее выяснить, убитая женщина – не вдова ли Сережи Минкина. Вдова, сожительница – теперь это было неважно. Все мы, конечно же, воспринимали ее как его жену.

Мой помощник, Лева Локотков, был уже там. По моей просьбе трупы еще не трогали. Разве что над телом Тимура работал судмедэксперт Борис Анджан.

Ровная площадка позади автозаправки была ярко освещена, как и вся прилегающая к станции территория. Застекленный павильон с магазином внутри, маленькая кафешка, туалеты – идеальное место отдыха утомленных водителей. А вокруг – синяя мокрая ночь и пролетающие мимо машины.

Мне не хотелось верить, что бледный мужчина, распростертый на земле, даже похож на Тимура. Если бы это был Тимур, то он непременно открыл бы глаза, отряхнул свою толстую теплую вельветовую куртку с меховым воротником, улыбнулся бы, пожал мне руку.

– Привет, Марк.

– Привет, Тимур.

Я мысленно говорил с ним, уже мертвым. Я сказал ему: «Ты перешагнул слишком много граней, Тимур».

Глаза мои остановились на не менее бледном лице женщины. Валентина… Очень знакомое лицо. Да, это была она. Значит, фамилия ее была Неустроева. Какая фамилия! Это удивительно, как иногда фамилии подходят к людям, как определяют их судьбу!

Казалось, она спала.

Как ты, Тимур, оказался вместе с ней, женой твоего друга и благодетеля? Как ты мог?

Да, почти все мои знакомые приятели и родственники изменяют своим женам. Но есть женщины, жены, которым изменять невозможно. К примеру, Рита. К примеру, Мира Караваева. К примеру, Альмира Атаева. Представить себе женщину, на которую Тимур мог бы променять Альмиру, трудно. Однако они, как сказал Боря Анджан, умерли вчера, точнее он может сообщить позже. Значит, они, скорее всего, любовники, были где-то вместе, где им дали выпить яду. Борис так и сказал: их отравили, налицо все признаки отравления. Вот только чем именно, он сможет сообщить лишь после экспертизы.

Перед глазами тотчас стали возникать картины прошлого, наши вечеринки у Тимура, у Сережи Минкина. Альмира и Валентина. Они выглядели счастливыми женщинами. Счастье светилось в их взглядах, чувствовалось в поведении, в темах разговоров, в блеске глаз. Все знали, что Сережа любит Валентину, а Тимур любит Альмиру. Правда, даже я знал, что родной брат Тимура влюблен в Альмиру и что он этого даже не скрывает. Вернее, скрывает, как может, а если еще точнее – насколько хватает сил.

Я единственный из всех собравшихся на этой мокнущей под дождем площадке знал, что перед тем, как эти трупы попали сюда, они переночевали в машине нашего знакомого (точнее, малознакомого) Егора Красина. Однако, судя по всему, Егор был ни при чем. Мне предстояло много работы, чтобы выяснить, каким образом трупы оказались в машине человека, никоим образом не связанного с семьей Атаевых. Хотя что я знал о Егоре? И правильно ли я сделал, отпустив его?

Позвонила Рита.

– Да, это она, Валентина, жена Минкина, – сказал я ей тихо, прикрывая ладонью трубку. – Представляешь?

– Но фамилия-то другая, может, ты что-то спутал?

– Ты тоже не хочешь, чтобы они были любовниками?

– Не хочу. Представляешь, через пару минут я войду к ней и скажу, что Тимур мертв, а чуть позже она узнает: ее муж изменял ей с женой друга. Я уж и сама жалею, что вызвалась сообщить ей. Марк, ты слышишь меня?

– Слышу.

– Как они погибли? Яд?

– Откуда ты знаешь?

– Их же двое. Крови в машине не было, ее Егор заметил бы. Вряд ли их удушили, вот я и подумала о яде. Отравили любовников. Вином ли, шампанским, минеральной водой, но скорее всего – кофе.

– Почему? – Мне было так приятно слышать в трубке ее нежный, журчащий голос, что я даже отошел подальше от своих коллег, чтобы никто не услышал, как я воркую с собственной женой, и чтобы не видели моего счастливого в этот момент лица.

– Потому что на улице дождь и меня знобит.

– Не вижу связи.

– Думаю, они были где-то вместе и выпили что-то горячее, чтобы согреться. Кофе – самый подходящий напиток для отравления. У него ярко выраженный…

– …кофейный вкус.

– Марк, мне пора. Я должна сделать это, принести ей эту печальную новость.

– А мне надо работать. Опросить всех служащих автозаправочной станции, наверняка кто-то из них что-то заметил. Машина, в которой привезли трупы, заехала на площадку позади станции, и ее могли увидеть те, кто работает в помещениях павильона, окна которых выходят во внутренний двор, как раз на эту самую площадку. Ладно, Рита, пока. Целую тебя, дорогая.

– И я тебя. Марк, я сразу после Альмиры домой. Ужинать будешь? Тебя подождать?

– Нет, ешь без меня.

Он вернулся в реальность, в ночь, в дождь, в то состояние тревоги и печали, которые исходили от убитых и, главное, знакомых ему людей. Он подумал о том, что и Рита тоже бывала в их компании. И что внешне все выглядело вполне прилично, даже приятно, и что женщины, разговаривая друг с другом, даже и не подозревали, что трагическая развязка уже близка. Разве мог кто-нибудь предположить, что погибнет Сережа Минкин, а следом – еще двое из этой же компании: Тимур с Валентиной.

Тела погрузили и увезли. Экспертная группа все еще продолжала работать. Марк вошел в теплое, прогретое кондиционером помещение кафе, подошел к официантке.

– Мне надо задать вам несколько вопросов.

Девушка понимающе кивнула, словно ждала, что ее начнут расспрашивать о происшествии. Все работающие на автозаправке были, разумеется, в курсе того, что в двух шагах обнаружены трупы.

– Кто нашел тела, вы не знаете?

– Я.

– Вас как зовут?

– Наташа.

– Скажите, Наташа, как это случилось?

– Я курила в подсобке, окна которой выходят на газон. Так мы называем это место. Вообще-то, внизу, под землей, хранилище бензина. Нам строго-настрого запрещено курить здесь, но в подсобке можно, там есть специальная металлическая урна. Так вот. Я стою, курю и вдруг вижу что-то розовое на газоне. Вообще-то я близорукая. Любопытно же. Я взяла очки, я ношу их с собой в фартуке, мало ли что. Надела и увидела лежащую на траве под дождем женщину в розовом пальто или плаще. А рядом с ней еще что-то, вернее, кто-то в коричневой куртке. Я сразу будто что-то почувствовала. Знаете, как это бывает? Под ложечкой засосало, стало подташнивать. Я подошла к Светке, она на кассе работает, и попросила ее пойти в подсобку и посмотреть в окно. У нее-то зрение отличное. А я сама на кассе оставалась. Но народу в кафе почти не было. Светка очень удивилась, но пошла. Вернулась совсем бледная и сказала, что увидела мужчину и женщину и что, скорее всего, они мертвы. Мы ужасно перепугались, позвонили сначала своему хозяину, в город, спросили, что делать, и он сказал, надо срочно вызывать милицию и «Скорую». А еще он сказал, чтобы никто из нас к трупам не подходил. Важно, чтобы место не затоптали. Но мы и так все понимаем – книжки читаем, фильмы смотрим.