– Уэртеро хочет меня убить?

Прекрасная работа, агент Гружа. Просто отлично. Как получилось, что ты узнал о Бобби все, что возможно, кроме этой маленькой детали? И называл при этом меня безмозглым ослом!

Элизабет объяснила:

– Брайан просто держит тебя здесь, пока он не прибудет.

– А мне казалось, он планирует барбекю, – заметил Тим.

– Планирует.

Черт дери, ну конечно.

– Откуда ты об этом узнала?

– Ты же знаешь Брайана, – небрежно ответила Элизабет. – Он не умеет держать рот на замке. А у меня есть уши.

Ситуация, в общем, не очень-то удачная. Они поймали его в этой киношной крепости, как в ловушке, и у них на уме кое-что похуже того, чем обычно занимаются «ангелы». Вдруг даже тюрьма в Пеликан-Бее, печально известная своими жестокими нравами, показалась ему довольно славным местечком.

– Почему? – спросил Тим.

– Что «почему»?

– Почему дон Уэртеро, черт бы его побрал совсем, хочет меня убить? – переспросил он.

Элизабет пожала роскошными плечами:

– Ты что, шутишь?

Хороши шутки, прямо животики надорвешь, мрачно подумал он, но побоялся развивать эту тему, поскольку Бобби, наверное, должен бы знать, что там у него за разборки с доном Уэртеро. И еще Тим пришел к выводу: если он расколется и признается им, что он – не Бобби Зет, то лучше не будет. Либо они ему не поверят – и тогда убьют. Либо поверят – и тогда тоже убьют.

Так что пусть уж он будет Бобби Зетом, который пользуется каким-никаким авторитетом, что может помочь ему при переговорах, чем быть конченым неудачником и профессиональным раздолбаем Тимом Кирни.

Без всякого авторитета и без всяких козырей при переговорах.

Он размышлял обо всем этом, когда она спросила:

– Тебе не кажется, что лучше бы тебе продолжить?

– Ну да.

Ему и правда так кажется сейчас, когда он попал в такое дерьмо и опять переживает насчет того, как бы ему уцелеть. Он взбесился, он боится, и вся эта ситуация очень напоминает тюрягу, только вот на этот раз выбор не такой богатый: умереть или умереть.

И он подумал: «Да идите вы все на хрен!» – потому что уж очень разозлился. До того, что почувствовал: этот самый контроль над импульсами вот-вот изменит ему окончательно.

Как в ту ночь в Заливе, когда танки этих гребаных иракских вояк начали по ним палить, и Тим попросту озверел, вот и все, и старый добрый контроль благополучно отправился к старым добрым чертям собачьим.

И сейчас он чувствовал то же самое.

И это отличное чувство.

Тэд Гружа казался далеко не самым счастливым туристом на огромном южнокалифорнийском побережье.

Он сидел в паршивом баре в Дауни, добивая второй бурбон с водой, пытаясь набраться храбрости, чтобы пойти в баррио – район, заселенный в основном латиноамериканцами, на поминки по Эскобару.

К тому же бобоеды обожают открытые гробы, думал он, а от лица Хорхе осталось так мало, что Груже пришлось дать три десятки похоронщику, чтобы Эскобар, улыбаясь из своего гроба, хоть немного напоминал человеческое существо.

Гружа платил не за работу мадам Тюссо, ему просто не хотелось это видеть. Особенно после того, как похоронщик позвал его, чтобы гордо объявить, что он, бог ты мой, даже косметически воссоздал эскобаровы прыщи.

Гружа вообще терпеть не мог бобоедские похороны. Слишком много эмоций, черт бы их побрал: матушка, и сестрицы, и тетушки рыдают, а мужская половина эскобаровых родичей – мексиканские мафиози – стоят вокруг и клянутся отомстить. И они отслужат полную службу, не сомневайтесь, а потом поедут на кладбище, и там… Гружа был на множестве мексиканских похорон: при работе в этой части страны такое неизбежно.

В общем, Гружа пытался смыть спиртным все мысли о поминках и похоронах, а еще он очень злился на некоего Тима Кирни, профессионального преступника и грандиозного раздолбая, который удрал, оставив Арта Морено в подвешенном состоянии, а Тэда Гружу – в полном дерьме.

Не так-то легко будет объяснить эту заваруху вашингтонским дядям в строгих костюмах, которые попросту не понимают, как сложно бывает вести дела на Западном побережье. Рано или поздно, размышлял Гружа, они начнут интересоваться, почему это я постоянно теряю бобоедов. Сначала похитили Арта Морено, а теперь вот Хорхе Эскобар забрызгал своими мозгами весь овраг.

«И что я скажу? – размышлял Гружа. – Для бобоеда на границе жизнь – опасный выбор».

С Тимом Кирни – другая история. Одно дело – вытащить конченого раздолбая из тюрьмы и добиться с его помощью результата, а совсем другое – потерять из виду профессионального преступника, оказавшегося на свободе. И что осталось ему, Груже? Большая фига.

То, что Тим Кирни будет где-то шляться, может окончательно провалить все дело, думал Гружа. – «Мне надо обязательно найти место, где находится этот разиня, и сделать так, чтобы он успел при жизни до конца выполнить свою часть договора – вот и все».

Не годится, если Тим Кирни будет где-то мотаться и трепать языком. Единственная полезная роль Тима Кирни на этом свете состояла в том, чтобы дать себя убить.

Гружа прикончил бурбон и постучал по стойке, требуя еще порцию. «Порция» появилась в виде здоровенной мужеского полу туши в кожаном одеянии, которая плюхнулась на табурет рядом с ним.

– Здорово, ублюдок, – приветствовал вновь прибывшего Гружа. – Как идет торговля метом?

– Мне противно даже сидеть с тобой рядом, – отозвался байкер, – не то что обмениваться любезностями.

– Ну и что? А я, думаешь, в восторге?

– Чего тебе надо?

Гружа заказал байкеру пиво и спросил:

– Кто там пришил твоего брата?

Гружа заметил, что ему удалось зацепить Бум-Бума. В Бум-Буме было примерно шесть футов семь дюймов роста и триста двадцать фунтов веса, он сверху донизу зарос бурым волосом. Любопытный факт насчет Бум-Бума: он не любил драться. Когда дело доходило до кулаков, ножей или стволов, Бум-Бум предпочитал пропустить ход.

Зато Бум-Бум любил закладывать других.

Глаза у Бум-Бума блеснули.

– Ты про Кирни? – уточнил он.

– Так зовут парня, который убил твоего брата?

– Вонючку пришил Тим Кирни.

– Стало быть, о нем я и говорю, – произнес Гружа. – Ты его искал?

Бум-Бум не ответил. Незачем зря сотрясать воздух, если и так все ясно.

Гружа продолжил:

– Ты искал его по всем тюрьмам, но не нашел. Он словно под землю провалился, так?

– Я решил, что его спрятали где-нибудь в другом штате, – ответил Бум-Бум. – Мы его найдем.