не могла себя заставить. Саша пыталась. Каждое утро начиналось с двух таблеток антидепрессантов. Две, чтобы уж наверняка. Кроме преподавателей с ней никто не разговаривал, да и те старались как можно реже обращаться к ней. Бывали недели, когда Саша не произносила ни слова. Недели молчания. Она приходила на лекцию, и ее накрывало так, что становилось больно дышать. Не говоря уже о том, чтобы слушать и записывать. Саша мучилась до перерыва, а после уезжала домой, или к Насте.

Они пили дешевое вино из пакета и представляли, что бы они сделали сейчас, будь они немного решительнее, немного умнее, увереннее, безрассуднее и смелее. Фантазии были слишком дерзкими, а этих «если» было слишком много, чтобы решиться на изменения.

— Не понимаю, что ты до сих пор тут делаешь, — говорила Настя. — Тебе же ничего не стоит перевестись в другое место.

— Родители не поймут, — отвечала Саша. — Бабушка с ума сойдет, если узнает. У нее два года назад гипертонический криз летом был, когда мы ждали результаты вступительных. Представляешь, что будет, если я брошу учебу?

— Тебе есть восемнадцать. Этого уже достаточно для того, чтобы жить своей жизнью и принимать решения. Тебе только восемнадцать, и ты потеряла два года в этом месте. Нужно что-то менять, пока не поздно.

За весь первый семестр Саша ни разу не была на спорте. Институтский спорткомплекс находился на другом конце Москвы. По спорту нужен был зачет. Без него не допускали к экзаменам.

Кафедрой физического воспитания заведовала седая маленькая женщина с сиреневой помадой — бывшая мастер спорта по художественной гимнастике. Инна Николаевна Громова. С виду милая, но очень строгая — как отзывались о ней Сашины однокурсники.

— Что ты хотела?

— Мне нужен зачет по спорту, — сказала Саша. — Я Кулагина.

— Так тебя не было весь семестр, Кулагина! — ответила Инна Николаевна. — Ни одного посещения. И тебе не стыдно? За зачетом она пришла.

— Стыдно, — вздохнула Саша. — Меня без этого зачета к экзаменам не допустят.

— Так тебе и надо. Знаешь, сколько у меня таких, как ты? Сначала не ходят, а потом зачет хотят.

— Может быть есть какой-нибудь еще способ?

— Сама решай свои проблемы. Я не могу поставить зачет просто так. Почему не ходила на спорт?! — почти закричала Громова.

— Я плохо себя чувствовала, — честно призналась Саша. Здесь она не врала.

— Так, а больничный где?

— Нету.

Громова всплеснула руками и отвернулась.

— Откуда вы такие беретесь только? Ладно, что с тобой делать, Кулагина. Иди в кассу, купи абонемент на шестнадцать занятий. Поставлю тебе зачет. Потом будешь приходить каждый день и бегать! Поняла?

— Поняла, — кивнула Саша. — Только я сегодня не могу. У меня денег с собой нет, но я завтра все оплачу и приду.

Саша радовалась, будто случилось что-то хорошее. Внезапная удача или счастливый случай. Чтобы получить зачет и допуск к экзаменам, ей нужно просто оплатить пропущенные занятия по спорту.

Саша собрала все деньги, отложенные за год. Этого как раз хватало. Впритык. Какое счастье, думала Саша, что она отложила эти деньги, а не бездумно потратила их на одежду, косметику, походы в кафе и прочие радости. Как будто знала заранее, что они пригодятся для других, более важных дел.

В тот день Саша искренне верила, что ей повезло. Она взяла квитанцию, деньги и пошла в банк. Взяла талон, дождалась очереди. Кассирша с зеленым платком на шее назвала сумму.

— Одну минуту, — ответила Саша, перекладывая вещи в сумке. Телефон, паспорт, ключи от квартиры, пакетик мармелада, открытая упаковка мятной жвачки, зачетная книжка, студенческий билет, проездной… Среди этих вещей не оказалось кошелька.

Деньги, которые она так трепетно собирала и прятала в сумку, которые должны были спасти ее и продлить еще на полгода срок обучения, бесследно исчезли, будто их и не было никогда.

Саша обыскала всю сумку, кошелька не было. Хорошо хоть проездной отдельно лежал. Никогда в жизни еще ей не было так стыдно и обидно, как в тот день в банке. Должно быть, его незаметно вытащили в автобусе, или в метро. Деньги взяли, а дешевый мобильный оставили.

Саша не поехала на спорт, хоть и обещала. Ей было так стыдно перед Инной Николаевной, которая пошла ей навстречу, что хотелось провалиться сквозь землю. Она была не готова испытывать это снова. Вместо этого Саша поехала в институт. Нужно было найти Настю.

Пока Саша пыталась решить проблемы с последним зачетом, остальные студенты уже сдавали четвертый экзамен, а самые везучие закрывали сессию и разъезжались на каникулы. Остальные — должники, крутились у деканата. Что-то просили, нервничали, получали допуски.

Настя сидела на полу, в стороне ото всех. Ждала заместителя декана, чтобы поговорить с ним лично. У Насти было семь долгов. Два зачета и пять экзаменов — прямая дорога к отчислению. Без помощи зама здесь не обойтись.

— Ну что, получила зачет? — спросила Настя.

— Нет, — ответила Саша, снимая куртку и садясь на пол рядом.

— Почему? Она же обещала тебе.

— Я не оплатила занятия. У меня сперли кошелек, — рассказывала Настя, переводя дыхание. — В метро, наверное. Хорошо, что проездной отдельно лежал.

— Вот подстава. Ничего, мы что-нибудь придумаем, — пообещала Настя. Студенты у кабинета заметно оживились и зашумели. — Кажется, он вернулся. Я постараюсь быстро. Подождешь меня?

Саша кивнула. Настя скрылась за дверью деканата. Вокруг Саши суетилась жизнь, в которой она не принимала участия. Ей казалось, что она вернулась к той, какой была в начале первого курса — до того, как познакомилась с Ильей и Настей. К той, какой была в школе. Невидимым и грустным наблюдателем. Саша сложила пухлую куртку себе на колени, обняла их руками и закрыла глаза. Под белый шум института ей снился пятый класс и урок рисования.

…Саша смотрела на себя со стороны. Ей было очень