комната, каменный мешок, темница. Видана сидела на полу, молодая, красивая и напуганная, в изорванном сарафане. Раскинув руки, она закрывала собой нескольких женщин.

– Вы отворили Навь, утопили в крови всё Вольское Царство и надеетесь на помилование? – Над ними высился Белогор. Позади, в тени, прислонившись к решётке и скрестив руки на груди, стоял Драган. Их обоих Лель узнал безошибочно.

– Мы не отворяли Нави! – плакала Видана. – Мы никому не причиняли вреда! Прошу, отпустите нас!

– Вы подчинили себе волколаков и натравили их на деревню! – Белогор ударил воздух кулаком, и на женщин посыпались искры.

– Всё было не так! – Видана закрылась руками. – Мы хотели помочь. Волколаки были напуганы и голодны, они ничего не понимали, мы пытались увести их от людей!

– Как вы это делаете? – Драган выступил из тени. В отличие от Белогора, он говорил спокойно и сухо.

– Что? – сжалась Видана.

– Как вы научились управлять тварями?

– Это дар нашего бога. Мы не подчиняем волю других – это против правил, но в этой ситуации… это было необходимо, мы пытались спасти людей. Прошу, поверьте мне! Мы никому не желаем зла! Никто из нас не мог открыть Навь, нам это ни к чему, мы…

– Другие говорили так же. Я просил твоего бога, – перебил Драган. – Но ничего не вышло.

– Я… я не знаю почему, – всхлипнула Видана. – Прошу, пощадите, мы ни в чём не виноваты.

– Не понимаю, как они это сделали, – всплеснул руками Белогор, поворачиваясь к Драгану. – Они все как один слабые и убогие – бездарные ведьмы и немощные ведьмаки. Чтобы открыть Навь, не хватило бы и сотни таких, как они. И все твердят одно и то же.

– Мы этого не… – замотала головой Видана.

– Заткнись! – гаркнул Белогор и потёр пальцами переносицу. – Я ничего не понимаю. Не могли же они все сговориться!

Драган молчал, задумчиво поглаживая бороду и хмуро глядя в темноту за спинами пленниц. Золотые украшения в бороде едва слышно позвякивали.

– Чего ты молчишь? – раздражённо бросил Белогор, смерив его взглядом. – Отворение – не их рук дело. Ты тоже это понимаешь?

Вместо ответа Драган дёрнул плечом, словно отмахиваясь от вопроса. Белогор принялся мерить шагами темницу. Воздух вокруг него сгустился и потяжелел, откликаясь на растущее раздражение.

– Такое мог провернуть только могущественный чародей, – рассуждал Белогор вслух. – И скорее всего не один. Даже я не уверен, что справился бы с подобной задачей…

– Давай выйдем, – тихо сказал Драган, но Белогор не обратил на него внимания.

– Это чары высшего порядка. Нужны формулы, уравнения, глубокие познания в теории Сфер, а не стишки деревенских ведьм. Не понимаю, почему вы с Истой и Рэмом вообще решили, что это могут сделать чернокнижники… – Белогор резко остановился, глядя прямо перед собой. – Почему вы…

Плечи Белогора дрогнули, и он медленно поднял глаза на Драгана:

– Вы…

Драган ответил долгим недовольным взглядом. На его лице не читалось ни сожаления, ни страха, только раздражение.

– Придётся сделать так, чтобы все поверили в то, что это дело рук чернокнижников, Белогор, – процедил он. – Из кожи вон вылезти, но убедить всех, иначе нам несдобровать.

– Что ты…

– Не делай вид, что тебя лишь теперь осенило, – скрипнул зубами Драган. – Ты всё понял ещё в ту ночь, просто боялся себе признаться. Формулы-то твои.

На мучительно долгое мгновение в темнице повисла тишина. А потом Белогор сорвался с места, схватил Драгана за грудки и прижал к решётке.

– Что ты натворил?! – взревел он.

Драган даже не изменился в лице.

– Это была случайность, ясно? – невозмутимо ответил он. – Мы решили проверить твою теорию о воплощении душ, но ты наделал ошибок в расчётах. Мы сразу же свернули опыт, но вся эта гадость успела просочиться сюда.

– Это потому что формулы ещё не были готовы! – Белогор отшвырнул Драгана в угол темницы, тот рухнул на пол, но тут же грациозно поднялся и принялся отряхивать расшитое золотом одеяние. Белогор схватился за голову: – Боги! Формулы должны были позволить общаться с мёртвыми, а не отворять Навь! Что вы наделали?!

– Уже не важно, что мы наделали, важно, как мы будем это исправлять. Если люди узнают правду, нас уничтожат. Всех, Белогор, включая тебя. А кроме нас, некому остановить этот кошмар. Только мы можем перебить всю нечисть и уменьшить последствия… этой оплошности.

– Оплошности?! Ты называешь это оплошностью?! – крикнул Белогор. – Я не намерен играть в твои игры! Слышишь? И не буду скрывать правду!

Он взмахнул рукой, и решётка распахнулась.

– Убирайтесь! – рявкнул он Видане и её подругам, испуганно притихшим на полу. – Убирайтесь, пока я не убил вас на месте! Живо!

Лель рухнул на колени, едва дыша. Сердце колотилось как сумасшедшее, а перед глазами всё ещё стояло перекошенное лицо Белогора. Не может быть. Этого просто не может быть! Это всё колдовство! Морок! Ложь! Это не может быть правдой! Видана присела перед ним на корточки, печально улыбнулась и снова коснулась его груди. Вместо кровавого знака там теперь была золотая татуировка.

– Прими этот знак на твоей груди. Золото, дарованное тебе богом, знаменующее вашу неразрывную связь и его благословение, – сказала Видана, мягко улыбаясь. Голос у неё оказался мелодичный, глубокий и ласковый. – Прими и новое имя своё и храни его в сердце. Нарекаю тебя Баженом. Добро пожаловать в семью.

К Лелю подошла Мила и уткнулась мокрым носом в ладонь. Видана, не отрывая одной руки от Леля, положила другую на голову лисицы.

«Братик?» – прозвучал в голове у Леля родной голос.

Он задрожал всем телом, сжался в комок и заплакал.

9

Птица, что родилась из пламени

Лель прожил с чернокнижниками год. Оказалось, что такая деревня в Инежских горах не единственная. Лель узнал ещё о трёх, куда можно было добраться за день или два, но Ингар сказал, что есть ещё поселения – они разбросаны по всей горной гряде, а ещё похожие деревни прячутся в лесах на юге и на севере, там, куда редко добираются гвардейцы.

Раз в месяц Ингар и Лель обходили ближайшие поселения, чтобы помочь больным. Ингар приносил отвары и травы, а Лель использовал умения Журавля. Применять чары для лечения чернокнижники не умели, да и не все в поселениях вообще владели чарами. Жили здесь и простые люди: возлюбленные чернокнижников, их братья и сёстры, старики и дети, которые не получили при рождении благой поцелуй магии, но выбрали последовать за Чернобогом или за теми, кого считали своей семьёй. Им в первую очередь способности Леля и пришлись очень кстати.

В один из таких обходов Лель впервые принял роды и даже спас роженицу от смерти, сумев остановить открывшееся кровотечение. Счастливый муж и отец новорождённых близнецов напоил измотанного и порядком напуганного Леля брагой до такой степени, что Ингару пришлось тащить его домой на себе.

– Это было так жутко, Ингар, – бормотал Лель, вися на плече друга и пуская