специализировавшиеся на грабежах богатых людей. Ещё в 1970 г — первой половине 1971 г в Москве и Московской области активно действовала т. н. «банда Монгола», возглавлявшаяся Геннадием Карьковым. Банда специализировалась на грабеже и вымогательстве денег у лиц, занятых в сфере торговли и подпольного производства промышленных товаров (т. н. «цеховиков»). Об этой преступной группе написано довольно много, вряд ли нужно пересказывать здесь её похождения, но важно отметить, что Карьков и Ко задали целый тренд криминальной активности. Они показали преступному миру, что грабить можно и нужно не рядовых обывателей, а «жирных котов», тех, кто умудрился даже при Советской власти накопить состояние. «Банда Монгола» вызвала к жизни многочисленных подражателей, о которых сейчас, кстати, известно довольно мало, поскольку особого интереса отечественных средств массовой информации это направление криминальной деятельности никогда не привлекало.

Например, с рэкетом в декабре 1975 г столкнулся известный на весь Советский Союз композитор Раймонд Паулс. Неизвестный потребовал от него 10 тыс. рублей, угрожая в случае неподчинения убить как самого композитора, так и его жену и 13-летнюю дочь. Композитор обратился в органы внутренних дел и 25 декабря того года была проведена спецоперация по задержанию рэкетира. Операция, кстати, оказалась весьма рисковой как по замыслу, так и реализации. Под видом денег, предназначенных для уплаты «налога», Раймонд Паулс оставил в назначенном месте портфель с взрывным устройством. Предполагалось, что небольшой пиропатрон при открывании портфеля разорвёт пакет с краской, которая обдаст преступника струёй…

Раймонд Паулс (1975 г). В самом конце 1975 г известный композитор сделался объектом вымогательства и принял участие в милицейской операции, призванной изобличить преступника. Выполняя требование последнего, Паулс оставил в указанном месте портфель с «выкупом». Преступник, угрожавший композитору и его семье, оказался, кстати, весьма опасен, к моменту ареста он успел уже убить 3-х человек, в т. ч. сотрудника КГБ.

Устройство это милицейские умельцы изготовили буквально «на коленке» за считанные часы до передачи денег и немного переборщили с мощностью порохового заряда. В результате преступник, открыв портфель, едва не был убит ударной волной взорвавшегося пиропатрона. При его срабатывании он потерял сознание и потом лечился от контузии. Остаётся добавить, что злоумышленник, пытавшийся получить деньги с Раймонда Паулса, действовал в одиночку, это был 37-летний Юрий Спицын, образцовый советский инженер уже убивший к тому времени 3 человек (один из них — действующий сотрудник КГБ), но ни разу не задерживавшийся правоохранительными органами.

В Ленинграде во второй половине 1970-х гг действовала преступная группа во главе с «вором в законе» Юрием Алексеевым, специализировавшаяся на грабеже евреев, готовящихся эмигрировать из СССР[3].

В Москве в том самом 1979 г «активничала» преступная группа Михаила Зацепина, занимавшаяся хищением икон из храмов, воровством из квартир коллекционеров и грабежом самих коллекционеров. 6 ноября 1979 г эта группа совершила ограбление квартиры Ольги Брониславовны Милкович-Никифоровой, секретарши писателя Алексея Толстого. Ограбление имело совершенно «гангстерский» вид — трое в масках с пистолетами в руках ворвались в квартиру, затолкали перепуганную насмерть пожилую женщину в ванную комнату и предались грабёжу, который продолжался 30 минут. Помимо денег и ценных вещей преступники унесли 52 картины, сплошь пейзажи, не взяв ни одного портрета.

Однако, размышляя на тему причастности к гибели Ивасюка организованной преступной группы, следует иметь в виду один очень важный нюанс. Советские бандиты формации 1970-х гг — это в своей подавляющей массе самое настоящее быдло с очень невысоким уровнем интеллекта и весьма низким уровнем профессионализма. Они радикально отличались от «бригад» 1990-х годов — последние состояли преимущественно из ранее несудимых лиц с полноценным образованием и хорошей физической подготовкой. Костяк организованной преступности 1990-х гг составляли лица с опытом военной службы и работы в правоохранительных органах, способные грамотно организовывать и планировать преступную деятельность. Криминал 1970-х и более ранних годов радикально отличался от того, что увидела Россия после распада Советского Союза. Уголовники времён «развитОго социализма» в своей подавляющей массе являли собой зрелище хотя и инфернальное по форме, но довольно унылое по содержанию. Они, разумеется, могли убить человека, но устроить хитрую имитацию повешения, такую, чтобы ввела в заблуждение судмедэкспертов — это уже за гранью интеллектуальных способностей этих людей. По той простой причине, что книжек по криминалистике и судебной медицине они отродясь не читали.

Не надо переоценивать таланты уголовников той поры и недооценивать судебных медиков! Такие преступники могли похитить композитора, могли его запугивать, унижать, пытать, требуя денег, и расправиться с ним тоже могли, но они не могли этого сделать, не оставив следов на теле. Преступники того времени понимали, что ударить кулаком в челюсть — это значить причинить страдание, а то, что такого же точно эффекта можно достичь без всяких побоев, просто сделав внутримышечную инъекцию, выходило за рамки их понимания.

Такие преступники не могли действовать тонко по той простой причине, что подобная «тонкость» предполагает наличие профессиональных знаний и практических навыков. Кстати, на теле Ивасюка не имелось следов инъекций и не было следов проколов кожи… Даже если бы его кололи швейной иголкой или булавкой, судмедэксперты это обнаружили бы!

Кроме того, у уголовников той поры существовал ещё и страх перед смертной казнью. Выше были перечислены некоторые из преступных группировок, действовавшие в СССР в 1970-х гг, так вот практически все они людей не убивали. Тот же ужасный Монгол, которому инкриминируется более 30 эпизодов нападений и похищений людей, за 14 месяцев активной криминальной деятельности никого не убил. По крайней мере, правоохранительные органы об этом ничего не узнали, а они «копали» под эту группу очень серьёзно… Не убивали и участники других перечисленных групп.

Более того, даже меры воздействия на жертв у них были скорее вербальными, нежели физическими. То есть такие преступники грабили, запугивали, причиняли телесные повреждения лёгкой или средней тяжести (даже не тяжкие!), но не убивали. Не потому, отнюдь, что были благородны и ценили человеческую жизнь, а потому, что самое тяжёлое наказание, которое им грозило без убийства, не превышало 15 лет «отсидки», а вот за убийство корячилась «вышка»… Причём, рецидивисту «вышка» светила бы без вариантов.

Наконец, имеется ещё одно соображение против похищения Владимира Ивасюка. Автор просмотрел оцифрованные записи портативной кинокамеры композитора, в общей сложности 4 ролика продолжительностью от 4 до 43 минут. Это обычные бытовые кинозарисовки — вот Владимир играет на фортепиано, вот он и его сестры на улице, вот он с друзьями собирается в лыжный поход, садится в автобус и т. д., и т. п.

Несколько кадров киноплёнок с участием Ивасюка. У Владимира имелась 9-миллиметровая любительская кинокамера и он снимал с её помощью разного рода бытовые кинозарисовки. В кадр попадали сестры, приятели, разумеется, сам Владимир в разные моменты жизни — на прогулке, в поездках, за фортепиано. Само — собой, присутствовали