Глаза резало то ли от пыли, то ли от выступивших слез и боли. Сильно досталось левому плечу и спине… Роберт коснулся моего лица, снял с меня каску. Его руки дрожали, а сам он выглядел не на шутку взволнованным.

— Вроде бы все в порядке… — слабо проговорила я, когда он осмотрел мою голову. — Помоги мне, пожалуйста, подняться…

Вцепившись мертвой хваткой в руку Роберта, у меня получилось встать. Шалимов прижал меня к себе, а я почувствовала, как быстро бьется его сердце в груди. Я и сама испугалась, но кажется все обошлось. Сделала несколько шагов с его помощью, но внезапно все вокруг закружилось, в глазах потемнело… Ощутив сильную вспышку боли в затылке, я обмякла в руках Шалимова.

— Гарик, вызывай скорую, — раздался встревоженный голос Роберта откуда-то сверху.

Почувствовав, что меня больно хлопают по щекам, я приоткрыла глаза. Вращение стало замедляться, а я начала воспринимать окружающее четче и яснее, поняв, что лежу на твердой поверхности.

— Роберт… — поймала его бледное лицо в фокус. — Набери Алену, жену Карима… — еле слышно проговорила я. — Пусть заберет Сафину из садика и отвезет к Тихомировым, — в ушах звенело, кожа покрылась липкой испариной. Губы запеклись, как будто я не пила целую вечность. Казалось еще чуть-чуть и я снова потеряю сознание.

С пробивающейся щетиной и всклокоченными волосами Шалимов сейчас выглядел старше своих лет. Он ничего не ответил, поднял меня на руки и понес на улицу. Перед глазами все кружилось, словно я каталась на супер-экстремальных аттракционах, а левое плечо болело, как будто мне его ломали на живую, без наркоза. Все смазалось в моей голове от этой боли, я не реагировала на звуки и все, что происходило вокруг. Разум бунтовал, отказывался принять то, что со мной произошел несчастный случай.

В какой-то момент мне померещилось, что я слышу голоса Быстрова и Шалимова. Вперемешку. В сознании все путалось, я без конца погружалась в темноту, а в недолгие моменты просветления перед глазами всплывало лицо Сафины, а страшная, дикая паника сдавливала горло своими когтистыми лапами, что моя девочка останется одна, если со мной случится что-то страшное и непоправимое.

Полина

Я пришла в себя резко, словно по щелчку. Открыла глаза и увидела белый потолок, а затем услышала тихий голос Алены. Повернула голову, и заметила ее стоящей у окна с телефоном в руках. Из-за слабости веки слипались, сильно болело плечо, а во рту стояла засуха. Я опустила глаза к руке и заметила в той катетер. Меня мутило, я смутно понимала почему нахожусь в больнице… А когда по кусочкам восстановила все фрагменты в одну картинку, пошевелила пальцами на ногах и руках. И выдохнула от облегчения, что они двигались и слушались меня. Стать инвалидом и обузой для дочери — сомнительная радость.

— Полька! — Алена услышала мой глухой стон, когда я попыталась приподняться и сесть. — Ты пришла в себя? Наконец-то! — она тут же завершила вызов, и подошла ко мне.

— Скажи мне правду, — попросила я, чувствуя тугую повязку на плече. — Что со мной?

— А что с тобой? — Алена присела на стул возле моей кровати, погладила меня по руке и тепло улыбнулась.

— Говори, как есть, — с трудом прохрипела я. — Я теперь инвалид?

— Ты не инвалид. У тебя вывих плеча. Множественные ушибы, сотрясение головного мозга. Недельку или две придется полежать, прежде чем снова начнешь работать, как пчелка. А еще… — она загадочно улыбнулась и кивнула куда-то в сторону. Я проследовала за ее взглядом и заметила два красивых букета на тумбочке рядом с кроватью. — Смотри, какой сервис! Всех перепугала не на шутку этим несчастным случаем на стройке…

— Что с Мышкой? Ты ей сказала что-нибудь обо мне? Роберт тебе позвонил? Где она сейчас?

Я проигнорировала ее намеки про сервис и цветы, потому что все мои мысли были сейчас о Сафине.

— Мышке я ничего не сказала, — спокойно ответила Алена. — А Шалимов… — немного помедлив, она продолжила: — Он вчера забрал Сафину из садика вместо меня.

— Что? Нет… Ты шутишь? — я вытаращила на нее глаза.

— Нет. Меня вчера не было в городе, и мы с ним договорились, что он сам заберет Мышку из садика. Тихомировых я решила не тревожить в ночь, потому что Мария Сергеевна и Ефим Петрович с ума бы посходили от волнения после таких новостей. Я сама чуть не поседела, когда узнала об этом, — она обвела глазами мое тело и остановила взгляд на плече с повязкой.

— Получается, она провела с ним весь вечер? У него дома? — на теле выступил холодный пот.

— Ну да, — Алена пожала плечами. — С родным отцом. И ничего страшного в этом нет. Сейчас Сафина в садике, а Тихомировы не в курсе, что с тобой произошло несчастье. У Марии Сергеевны слабое сердце… Я не захотела брать на себя такую ответственность.

— Боже… — я прикрыла ладонью рот. В голове не укладывалось, что все сказанное Аленой было правдой. Кошмар на кошмаре. — Сколько я была без сознания?

— Почти сутки.

Я попыталась успокоиться, взять себя в руки, но ничего не получалось. Меня словно парализовало от услышанного, что Сафина провела вечер с Робертом.

— Даже не знаю на чьей я теперь стороне… — загадочно улыбнулась Алена, не обращая на мое состояние внимания.

Подругу не смущало, что я дрожала от всех ее слов, как лист на ветру? Мышка ведь совсем кроха… А как к ее появлению отнеслась Белла Ренатовна? Что если она заметила какие-нибудь сходства?

— О чем ты? — я удивленно на нее посмотрела, чувствуя, как сердце гулко стучит в груди.

Воображение рисовало ужасные картинки, и мне дурно становилось с каждой минутой все больше и больше от мысли, что моя дочь провела весь вечер с незнакомыми ей людьми. И ладно с Робертом она уже встречалась. Но Лиза? Мама Роберта? Она ведь их никого никогда не видела!

— Оказывается, тут такое было вчера, пока ты в операционной находилась… — подруга закатила глаза. — Я приехала к тебе в больницу, перед тем как забрать Сафину от Шалимова, а медсестра с поста хоть и не пропустила к тебе, но за шоколадку рассказала, что двое мужчин, которые были с тобой на момент поступления в больницу, устроили скандал, и светленький, это похоже наш Быстров, кричал темненькому, чтобы тот даже близко не приближался к тебе. Чем все закончилось она не знает, охрана их выгнала на улицу, а твой лечащий врач до утра запретил все посещения и визиты. Но вот они… — она кивнула на букеты в вазе, которые стояли на тумбочке. — Каким-то чудесным образом все же появились в палате. Мистика, правда? Как ты думаешь какой от Роберта, а какой от Паши?

— Мне все равно! — я на мгновение прикрыла глаза, чувствуя, как пылают мои щеки. — Ты рассказываешь мне ужасные вещи! Хочешь, чтобы я снова лишилась чувств?

— Нет. Быстров кстати сейчас в больнице, разговаривает с твоим врачом, и я впервые вижу его таким, Поль… — Алена запнулась, а я посмотрела на нее.

— Каким? — спросила дрожащим голосом.