повернулась и пошла к вращающейся двери, ведущей в заднюю часть помещения, затем бросила взгляд через плечо, чтобы увидеть, следую ли я за ней.

Я поставил стакан на стойку и с любопытством поднялся. Она, казалось, совершенно не знала, кто я такой. И я не имел в виду свое положение в толпе. Люди обычно чувствовали себя неловко рядом со мной, даже не видя моей татуировки. Она не была хорошей актрисой, и я бы почувствовал страх, если бы он у нее был.

Я последовал за ней в заднюю часть помещения, а затем по длинной лестнице вниз, в кладовку. Я знал это место. Я использовал его для более интенсивных бесед с должниками.

Дверь за нами захлопнулась. Вспышка подозрения пронзила меня. Никто не может быть таким доверчивым. Это была подстава? Но это было бы так же глупо.

Она искала ящики в задней части комнаты. Она ни разу не оглянулась, чтобы посмотреть, что я делаю. Слишком доверчива. Слишком невинна.

— А, вот и они, — сказала она, указывая на пару ящиков пива. Она посмотрела на меня и нахмурилась. — Что-то не так?

Она казалась обеспокоенной. Черт возьми. Она казалась обеспокоенной из за меня. Любая другая девушка в Вегасе, как и любой мужчина, обосралась бы, окажись они со мной наедине в звуконепроницаемом подвале. Я хотел вбить в нее немного здравого смысла.

Я подошел к ней и взял три ящика. Выпрямившись, я уловил ее сладкий запах. Черт. Она улыбнулась мне. Она почти не пользовалась косметикой, только чтобы подчеркнуть свою природную красоту. Она робко коснулась мягкой россыпи веснушек на щеке.

— У меня что-то на лице? — спросила она со смущенным смешком.

Я мог сказать, что она стеснялась своих веснушек. Но, черт возьми, они мне нравились.

— Нет, — ответил я.

— О, хорошо, — сказала она. Она посмотрела мне в глаза, сдвинув брови. Не пытайся заглянуть за маску, девочка. Тебе это не понравится. — Наверное, нам стоит вернуться наверх. Я не должна оставлять бар без присмотра так долго.

Увидела ли она что-то в моем взгляде, что, наконец, вселило в нее здоровую дозу страха? То, как она держала дверь открытой для меня с тем же ничего не подозревающим выражением лица, я боялся, что нет.

Я кивнул в сторону лестницы.

— Иди вперед.

Она поколебалась, потом пошла впереди меня. Возможно, она думала, что я хочу хорошенько разглядеть ее задницу, но не только из-за платья это было невозможно, но и из-за того, что за мной стояли люди.

Мы прошли по узкому коридору, когда дверь в главный зал открылась и вошли Роджер и Стефано. Они оба выглядели встревоженными, увидев меня с девушкой. Ее лицо сменилось беспокойством при виде Стефано, что вызвало у меня любопытство. Он выглядел как мечта любой свекрови, и его обаяние было лучшим оружием Каморры, когда дело доходило до заманивания женщин в наши бордели.

— Фабиано, можно тебя на пару слов? — спросил Роджер, оглядывая девушку в поисках признаков того, что я напал на нее в кладовке. Но Стефано тоже смотрел на меня задумчиво.

— Возвращайся к работе, Леона.

Леона. Так вот как ее звали. Она не показалась мне львицей. Возможно, в ней было что-то еще.

Она не двинулась с места, несмотря на приказ Роджера. Она смотрела на меня. Я кивнул.

— Давай, — сказал я ей. — Я буду через минуту.

Она ушла, и, к моему крайнему раздражению, Стефано решил пойти за ней. Отвали, ублюдок. Он определенно положил на нее глаз. Почему он вообще рассматривал ее для одного из наших борделей? Она действительно не выглядела так.

— Я знаю, что ты делаешь все, что хочешь, но в последнее время я потерял слишком много официанток из-за борделей Каморры или несчастных случаев.

Эти несчастные случаи в основном были связаны с тем, что солдаты Римо капризничали.

— Я рад, что у меня новая девушка. Клиенты, кажется, любят ее, и она действительно знает, как себя вести. Буду признателен, если она пробудет у меня больше двух недель.

— Мы поступаем так, как хотим, Роджер, — предупредил я.

— Если мы решим использовать ее в каком-нибудь другом заведении, мы тебя не спросим.

Он кивнул, но ему это не нравилось. Значит, нас двое. Я прошел мимо него и толкнул дверь локтем, затем отступил за барную стойку.

Леона болтала с двумя пожилыми посетителями, смеясь над их словами. Стефано сидел в другом конце бара, наблюдая за ней, как ястреб. Его каштановые волосы были безукоризненно зачесаны назад. Держу пари, этот мудак часами просиживал перед зеркалом.

Однако Леона, похоже, решила не обращать на него внимания. Я поставил ящики. Леона бросила на меня благодарный взгляд. Мужчины за стойкой быстро сосредоточились на своем пиве.

Обойдя бар, я взял спортивную сумку, которую оставил на табурете, и остановился рядом со Стефано. Он взглянул на меня из своего сидячего положения. Он был ниже меня по званию, поэтому вызывающий блеск в его глазах заставил меня подумать о том, чтобы всадить в них нож.

— Ты думаешь о том, чтобы сделать к ней шаг?

— Я подумываю об этом, — сказал он.

— Похоже, она хорошо реагирует на малейший признак доброты, поэтому ею легко манипулировать.

Если я перережу ему горло, это все еще будет на его лице?

— Похоже, ее не интересуют твои авансы.

— Это изменится, — самодовольно сказал он.

— Римо ее видел?

Это было единственное, что имело значение, правда.

— Нет. Я только что нашел ее. Но я уверен, он одобрит.

У меня было чувство, что Стефано прав.

— Не трать попусту время. Она уже занята.

— Кем?

— Мной. — прорычал я.

Он нахмурился, но потом пожал плечами, допил пиво и ушел. Я смотрел ему в спину, пока он не скрылся за задней дверью. Стефано был тем, за кем можно было наблюдать. Мы с ним никогда не ладили. У меня было чувство, что это не изменится в ближайшее время, но он знал, что лучше не трогать того, кого я хочу.

Мои глаза снова нашли Леону. Она наблюдала за моим разговором со Стефано со смущенным выражением лица, но с фоновым шумом бара она не могла ничего подслушать. Она так отличалась от женщин, которые обычно посещали места, где я проводил время. Были те, кто не мог скрыть свой страх, и те, кто надеялся получить что-то от близости ко мне. Но она не знала, кто я такой. Странно, что с ней обращаются как с кем-то…нормальным. Я боролся изо всех сил, чтобы получить уважение и страх, которые все показывали мне, но меня