В гостинице выйти из машины без помощи водителя Сапожников уже не смог. Софи стояла рядом и смотрела, как буквально вытаскивают ее кавалера из салона.

– Посидим еще, выпьем в баре? – предложил Михаил Петрович.

– Мне кажется, что тебе на сегодня уже хватит.

Сапожников весь обмяк, ему вдруг стало стыдно за свое поведение и обидно, что так бездарно заканчиваются отношения с Софи. Делая последнюю попытку спасти положение, как будто хватаясь за соломинку, он сделал другое предложение:

– Тогда пойдем ко мне.

– Пойдем, – абсолютно спокойно произнесла Софи, и ни один мускул при этом не дрогнул на ее лице, как будто ответ был само собой разумеющимся.

В просторном двухкомнатном номере прошли в гостиную. Сапожников предложил Софи сесть в кресло, а сам достал из мини-бара бутылки красного вина и виски, с трудом их открыл. Наполнил один бокал вином – для Софи, а себе налил в стакан виски.

Девушка с интересом наблюдала за действиями кавалера, а когда поняла, что он собирается садиться в кресло и продолжать пить, с улыбкой спросила:

– Может быть, ты подойдешь ко мне? – Сапожников с непониманием посмотрел на Софи, она рассмеялась и добавила: – Поцелуешь?

– С удовольствием!

Прикладывая неимоверные усилия, он подошел к Софи, присел перед ней на корточки, взял ее лицо в руки и поцеловал. Девушка ответила страстным поцелуем. Они одновременно начали снимать одежду.

– Подожди, – произнесла Софи, – мне надо в ванную.

Сапожников понимающе кивнул, скинул рубашку и, покачиваясь, направился принимать душ в другой ванной комнате. Выскочил из нее, в одних трусах, буквально через десять секунд, лег на кровать и стал ждать девушку.

Михаил Петрович полагал, что Софи появится в халате или обмотанная полотенцем, и был немало удивлен, когда она вошла в спальню абсолютно нагая. Сапожников почувствовал неловкость за свои трусики. Как-то не ожидал он такой раскрепощенности со стороны девушки из приличного общества. Софи медленно шла от двери, абсолютно не стесняясь падающего на нее света, демонстрируя все прелести великолепной фигуры. Идеальные природные формы, к которым были добавлены часы кропотливой работы в спортивном зале и в кабинетах косметолога, заставили Сапожникова зажмуриться от удовольствия. Он моментально собрался, стараясь протрезветь, чтобы не ударить лицом в грязь. Хотя в своих мужских способностях Сапожников не сомневался, но при виде неземной красоты девушки ему захотелось сделать все намного лучше, чем обычно.

Самое удивительное, что Сапожникову ничего делать не пришлось. Софи все сделала за него сама. Сначала она с какой-то фантастической техникой отработала на себя, умело меняя позы таким образом, что трезвевший с космической скоростью Михаил Петрович только успевал соображать: «я снизу», «я сверху». Громко, в голос, дала понять, что она достигла требуемой кульминации, а потом в течение нескольких секунд довела до этого состояния партнера. Ошеломленный Сапожников лежал на кровати, и до него постепенно доходило, что сейчас впервые в жизни не он занимался любовью, а его использовали для этой цели. Так, как партнерше того хотелось.

«Интересно, она всегда такая в постели или, может быть, просто изголодалась, не имеет постоянного мужчину и ее никто не удовлетворяет?»

Сапожников задал самый умный вопрос, пришедший ему в голову:

– У тебя есть мужчина?

– Да, – спокойно ответила девушка, – муж.

– Как муж? Ты замужем?

– Да.

Сапожников с удивлением, пристально посмотрел на Софи – с такой легкостью, походя, в постели признавшейся в своем замужестве.

Девушка улыбнулась:

– Не нервничай ты так. Он уже почти бывший муж. Мы не видели друг друга последние три месяца, не живем уже почти полгода, а в следующем месяце официально оформляем развод.

– А как же мужчина?..

– Ты теперь мой мужчина. Не думай, что я так быстро ложусь в постель с первым встречным. Нет, это бывает очень и очень редко. Просто ты мне понравился. Все, на этом мои признания в любви заканчиваются, и я ухожу.

Софи встала с постели и направилась в гостиную одеваться. Сапожников лежал на постели неподвижно – настолько его обескуражила эта девушка. С каждой секундой она нравилась ему все больше и больше. Абсолютно ясная голова, железная логика в поступках, потрясающая фигура и лицо – о чем еще можно мечтать? И даже тот рациональный подход, с которым Софи совершала каждое действие, всего лишь час назад раздражавший Сапожникова, опять начинал ему нравиться, завораживал его.

Софи, уже одетая, подошла к Михаилу Петровичу, наклонилась, поцеловала в губы, распрямилась и собралась уходить.

Сапожников поймал ее за руку:

– Мы увидимся завтра?

– Нет, я закончила в Лондоне свои дела и завтра рано утром улетаю в Швейцарию.

– Как это? Неужели мы больше не встретимся?

– Обязательно встретимся. Я же тебе сказала, что ты мне нравишься, а значит, мы скоро увидимся. Да и мужчина ты очень даже неплохой. Я позвоню!

Софи ушла, а Сапожников, ничего толком не понявший, так и остался лежать. Первый раз в жизни его использовали, как хотели, а ему это понравилось. И похоже, он был готов к использованию еще не раз, предполагая получать от данного процесса огромное удовольствие.

Размышляя о перипетиях судьбы, он провалился в сон и проснулся от верещавшего на тумбочке телефона.

Опять звонила Марина:

– Миша, ты договорился?

Сапожников спросонья посмотрел на часы, стрелки показывали без четверти пять. Произнес через силу:

– Марина, еще очень рано. Ну, с кем я мог договориться?

– Не знаю! Миша, ради всего святого сделай что-нибудь. Ты же можешь, ты всегда говорил, что для тебя нет ничего невыполнимого. А сейчас… – Марина начала рыдать, потом сквозь слезы сказала: – Если ты не вытащишь Илью из тюрьмы, я тебя прокляну…

Сапожников окончательно проснулся. После слов жены он почувствовал себя человеком, на которого вылили ведро холодной воды. Встал с кровати и зашагал по номеру из комнаты в комнату. Кто же может помочь? Знакомые министры по звонку не решат проблему. Переговоры затянутся на дни и недели. Вице-премьер, с которым довольно хорошо был знаком Сапожников, звонить в ФСБ по этому поводу, наверное, не будет, как, впрочем, и несколько высокопоставленных чиновников из Администрации Президента. Надо найти какого-то влиятельного человека из силовых структур.

Наконец он остановился. До него вдруг дошло, кто в состоянии ему помочь. Единственным человеком, способным срочно связаться с генералами ФСБ, был директор департамента Службы внешней разведки Беленький. Именно он мог достаточно быстро выяснить, что же происходит на самом деле с сыном. В Москве уже восемь – значит, можно звонить.