— Вот, — поднял палец Хейграст, пряча усмешку, — прав белу, никому нельзя доверять! Особенно сородичам и соплеменникам. Уважаемый, — обернулся нари к торговцу, — ты угадал, мы приезжие. Подскажи, как нам найти слободку шестого легиона?

— А чего ее искать? — удивился торговец. — Они все вокруг замка поквартально и расположены. Если справа обходить, то три ли намеряете, а если слева, так вот она — один ли, и вы в ней. А там уж спросите. Только в слободках-то сейчас, кроме женщин, детишек да стариков, никого не найдете! Кого надо-то?

— Форгерна, — ответил Хейграст. — Старого Форгерна, который, похоже, уже тринадцать лет не видел своего родного племянника. Вот он собственной персоной!

— Этот, что ли? — пригляделся торговец к смутившемуся Дану. — Плежец! Точно говорю, плежец. У меня глаз точный! Откуда будете?

— Из Эйд-Мера, — ответил Лукус.

— Так что же вы вопросы о равнине Уйкеас задаете? — удивился торговец. — Это я вас спрашивать должен!

— Давно мы оттуда, — признался Хейграст. — А глаз у тебя верный. Так вот мы обратно после обеда пойдем, пригляди, добрый человек, кто-то следит за нами. Чужой кто-то. Я это кожей чувствую. А мы у тебя в дорогу рыбки прикупим!

— Что ж не посмотреть? — Торговец бросил в рот кусок копченой рыбы. — Посмотрю. Только уж вы не оглядывайтесь, да имейте в виду, что и стражники Инокса повсюду рыскают — время такое. А Форгерну привет передавайте! От Залки-рыбника! Форгерна легко найти. У него дом с флюгером в виде лошади.

Слободка шестого легиона еще только начиналась, а Дан уже приметил флюгер. Ветерок едва шевелил ветви цветущих кустов ароны, но железный, выкованный из тончайших полос конь подрагивал от малейшего дуновения. Мальчишка ускорил шаги, затем остановился, глубоко вдохнул, сглотнул и покачал головой:

— Отец ковал. А я помогал. По мелочам. Горн разжигал, подавал инструмент. Потом отец с тетушкой Андой отправил флюгер в Глаулин.

— Ну ладно, — обнял за плечи мальчишку Хейграст, — пошли. Лукус, почему у добрых элбанов радость всегда смешана с печалью?

— А кто печалиться не умеет, тому и радость неведома, — объяснил белу и стукнул кулаком в ворота.

Залаяла собака. Заплакал ребенок, и тут же раздался строгий голос:

— Кого еще принесло? Все родные и друзья знают, что ребенок спит днем в этом дворе!

— Все ли родные знают? — переспросил Хейграст. — А Дан, сын Микофана?

Тишина возникла за воротами, затем тот же голос хрипло произнес:

— Макта, демон тебя задери, возьми ребенка!

Послышалось шлепанье босых ног, затем ворота заскрипели — и между створок показался высокий лысый старик в коротком, до колен, халате поверх нижних штанов. Он шагнул вперед, отстранил Лукуса, сделал еще шаг, не отрывая взгляда от зажмурившегося мальчишки, спросил:

— Дан?

Мальчишка кивнул, и тогда старик схватил его за плечи и прижал к себе, обнял, закрыл глаза и махнул рукой назад, обращаясь к Лукусу и Хейграсту:

— Идите. Идите во двор. Макта! Накрывай на стол!

— Вот, дядя, — пробормотал растерянно Дан, — мед тебе…

За столом сидели долго. Так долго, что Дану даже начало казаться, будто всю свою жизнь он провел вот так же, в маленьком дворе под ветвями цветущей ароны, лепестки которой падают прямо в чашки, и никто не пытается их доставать, пьют ктар прямо так. Уже Макта, стройная молодая салмка — невестка старика, не снимая с рук годовалого розовощекого мальчугана, несколько раз приносила все новые и новые блюда. Уже Форгерн расспросил Дана о нападении вастов на Лингер, хотя почти все ему отписала с попутным купцом тетушка Анда. уже Дан рассказал о гибели Трука и всех его постояльцев, и Форгерн потемнел лицом, замолчал надолго, только хмурил брови, да качал головой, слушая поочередно Дана, Лукуса, Хейграста. Он вспомнил и Швара, буркнув, что, если бы Эл наградил самоуверенного деррского охотника ростом, быть бы ему командиром когорты. И Гарика из Деки старик тоже не забыл. И даже Леганда вспомнил. Останавливался лекарь полварма лет назад на соседней улице, чуть ли не половина города тогда у него перебывала. Народ день и ночь толпился у ворот. А потом старик исчез, ушел как сгинул. Хороший элбан, впрочем.

— Хороший, — кивнул Хейграст.

— Анду малышкой помню, — вдруг сказал старик, подняв глаза. — Эх, Трук, Трук! Не уберег ее, старый корень. Приехал в Глаулин вместе с Микофаном две дюжины лет назад. Шкуры привез. Вот тут во дворе и ночевали. Трук тогда помоложе был, девчонка и запала на него. Еще бы! Усы, кошель с золотыми, глаз пронзительный, голос веселый. Попросилась в Лингер погостить. Да так и осталась там. Потом уже они с Труком дом близ Эйд-Мера сладили. А детей им Эл не дал. Таскал, наверное, ее старый пень зимой ловушки проверять, застудил. А так что же сказать? Хороший мужик был. Я писал ему, предлагал Дана в Глаулин забрать, а он отвечал, что из лука парня не хуже меня научит стрелять, а в гвардию ему не скоро еще…

Дан слушал дядю и не мог отделаться от мысли, что рассказывает тот не о Труке и тетушке Анде, а о каких-то посторонних людях. Всегда ему казалось, что его дядя и тетя — люди если не пожилые, то уже пожившие. Трук-то уж точно: волосы седые, походка разлапистая, как у плежского змееголова, если зимой выгнать того из пещеры. А тетушка Анда ведь и вправду была еще молода. Морщинок на лице не найдешь, появлялись, только когда она вдруг ни с того ни с сего принималась гладить Дана по голове и плакать. Когда мальчишка увидел ее, с расплющенным лицом и отрезанными ногами, у него что-то лопнуло в груди. Лопнуло и загорелось. Слезы от того жара высохли, а новые только теперь появились. Да и у самого старика слезы близко. То и дело замолкает и отворачивается.

— Теперь куда? — спросил Форгерн, когда разговор стал плавно затихать, переключаясь на цены, погоду, урожай.

— Как случится, — уклончиво ответил Хейграст. — Шин, Ингрос, Кадиш, Индаин. В любом случае к дому. В Эйд-Мер.

— Неладное там творится, — нахмурился Форгерн. — Я хоть уже и не тренирую молодых гвардейцев, а в замке через два дня на третий бываю. Так вот, свары встревожены не на шутку. На равнине Уйкеас лихо гуляет. Убивают разбойники элбанов почем зря. Васты ждут войны. Впервые лигские нари собираются через хребет перейти. И гонит нари на равнину Уйкеас, говорят, страшная магия. Магия мертвых. А уж из Эйд-Мера давно никаких вестей нет.

— Знаю, — кивнул Хейграст. — Больше месяца, как мы вышли из его стен. Обратно попасть надеемся быстрее. Все-таки по течению, да и лодка у нас хорошая.

— Понятно, — вздохнул старик, взглянул на Дана из-под густых бровей. — Два сына у меня. Обоим уже за две дюжины, и оба сейчас вместе с одним из легионов в Деке. Старший когортой командует. У него свой дом, детишек трое. А младший здесь живет. Женился два года назад, хорошую жену взял.

Старик одобрительно проводил взглядом Макту, уносящую кувшин. — Внук опять же. Оставайся у меня, Дан. Работа будет, в замок устрою, там и учиться начнешь. Не стрельбе, это ты умеешь, конечно. Грамоте, воинскому делу, а хочешь — так и кузнечному ремеслу.