моргнуть не успел, как шериф припечатала его о патрульную машину и заковала в наручники. – Помощник посмеялся, в глазах появился блеск. – Когда она сажала Рокфорда в салон, тот острил, типа, нарочно позволил ей себя облапать.

«Надо же, умник».

– И что она?

– Пригрозила вызвать врача, чтобы тот устроил ему внутренний осмотр, мол, Рокфорд под кайфом, и, наверное, наркота у него при себе, раз думает, будто она в нем заинтересована. – Улыбаясь во весь рот, Роули налил себе еще кофе из стоявшего на столе кофейника. – Такого товарищи по команде до конца жизни ему не забыли бы. Он же капитан «Жаворонков», и это вопрос чести. Видели бы вы, как Рокфорд тогда на шерифа посмотрел: сказать, что он был взбешен, значит ничего не сказать.

Если он хотел поставить Алтон на место, то это достаточный мотив столкнуть ее с дороги.

– Понятно. Я приобщу к делу все, что у вас есть на Джоша Рокфорда и Дэна Била. Когда шериф Алтон отпускала их в пятницу, ничего необычного не произошло? Никто ничего не сказал? Угроз не было?

– О да, они злились дальше некуда. Их ведь мурыжили до десяти часов. – Роули отломил ложкой кусок яблочного пирога с мороженым. – Они все ныли, мол, им на стадион надо к восьми, а не то тренер с них шкуру спустит.

Кейн покачал головой:

– Похоже, им пришлось долго объясняться. В мое время за опоздание весь сезон на скамейке запасных проводили. Кажется, у сына мэра все же есть какие-то привилегии. – Видя насмешливый взгляд Роули, он сказал: – Шериф упоминала домашний матч в эти выходные.

– Это сегодня, – сказал Роули. – Я собирался пойти.

– Больше ничего необычного в последнее время не происходило? Например, пока вы объезжали ранчо и расспрашивали о миссис Вудворд?

– При мне ничего не случалось. Спросите Дэниэлса, они ездили по ранчо с шерифом Алтон на прошлой неделе. – Роули опустил взгляд, так что Кейн не видел его глаза. – Он тот еще болтун, но ни о чем необычном не упоминал.

К столику не спеша подошла Сюзи, официантка, с бумажным пакетом для Кейна:

– Кусок яблочного пирога с собой. – Она кокетливо взглянула на него. – Могу я еще что-нибудь для вас сделать, помощник шерифа Кейн?

Он поставил пакет на столик и улыбнулся:

– Нет, спасибо. Я бы с удовольствием остался и попробовал все блюда из меню, но нам пора возвращаться в участок.

– Ну что ж, тогда наслаждайтесь пирогом. – Сюзи развернулась и плавной походкой пошла в обратную сторону.

Роули ухмыльнулся:

– Думаю, Сюзи ищет пару для танцев на сегодняшний вечер. – Он снова осклабился. – Она точно глаз на вас положила, сэр.

«Заметка на будущее: в одиночку сюда ни ногой», – сказал себе Кейн, встал, бросил на стол купюры и прихватил пакет с пирогом.

– Вот уж дудки.

Краем глаза он видел, как Сюзи наматывает на палец локон и призывно надувает губы. «Уж больно ты молода для меня».

Роули одарил его оценивающим взглядом:

– Вам что, девушки не нравятся?

Кейн покачал головой:

– Нет, в свои седые тридцать пять я предпочитаю совершеннолетних. – И он зашагал к двери, старательно не глядя в сторону Сюзи.

Глава одиннадцатая

Дженна подбросила поленьев в огонь и смотрела, как вместе с дымом уносятся в трубу искры. После недавнего звонка от Уолтерса голова шла кругом. Стоило ей покинуть контору, как новоиспеченный помощник принялся там командовать, заставив остальных пахать весь день до потери пульса. Не понимая пока, хорошо это или плохо, когда ее замещает такой авторитетный коллега, Дженна стала прикидывать все плюсы и минусы. Помощник шерифа с таким внушительным опытом работы поможет снизить нагрузку, но надо тогда сразу разъяснить, кто главный. Обсудить с ним то, как он у нее за спиной отменяет ее распоряжения, и поскорее. Кейн убрал патрули дважды в день, которые она запланировала на выходные, когда состоится домашний матч «Жаворонков», чтобы создать у гостей видимость большого штата полиции. На игру явится уйма дебоширов, а у нее не хватает людей. Придется заместителям сегодня работать в две смены, хотя Роули с Дэниэлсом даже не пришлось уговаривать: да, они будут при исполнении, но зато смогут посмотреть игру.

Танцы, которые мэр устраивал после игры в ратуше, проходили почти всегда без сучка и задоринки, а у дверей дежурил помощник Уолтерс. Головную боль доставят только мужики, которые после матча отправятся пить в «Пастуха». Ближе к закрытию придется положиться на Роули, чтобы сохранять порядок: мужчины под градусом часто отказывались выслушивать указания от пухлощекого Дэниэлса.

Дженна взъерошила волосы и подумала о Кейне: «Он-то прикроет, не сомневаюсь». Появись рядом с ней такой здоровый мужик, и толпа мигом присмиреет, но как она может просить его о помощи? После долгой смены, даже толком не поспав – или не поспав вовсе, – да у него просто не будет сил. Кусая ногти, Дженна заставила себя переключиться из режима паники на какое-то подобие хладнокровия. Покушение выбило ее из колеи, и предстоящий выход в люди здорово трепал нервы.

Если на улице ее увидит кто-нибудь из людей Виктора Карлоса, это будет все равно что нарисовать у себя на спине мишень. Вряд ли местные хотя бы пальцем пошевелят, чтобы помочь ей, особенно после фиаско с предыдущим домашним матчем. Дженна тогда тщетно попыталась миром разнять фанатов на парковке возле отеля; разговоры на них не подействовали, и она достала оружие. В конце концов пришлось Роули с Дэниэлсом схватиться за дубинки; окружающие сразу возмутились, дескать, это произвол. «Я же ни разу не пальнула».

Из размышлений ее выдернул тревожный сигнал с панели у двери. Дженна бросилась в кабинет, взглянула на мониторы. Увидев на подъездной дорожке черный внедорожник с тонированными стеклами, потянулась в стол за запасным оружием. Машина проехала мимо и свернула к гаражу Кейна. «Вот я дура, – упрекнула себя Дженна. – Как не узнала его машину?» Прижав ладонь к груди и чувствуя, как колотится сердце, она заметила свое отражение в выключенном мониторе. Особого агента Аврил Паркер больше не существовало, ее сменила более молодая и энергичная женщина.

Она усердно поработала над своим новым телом. Полгода выматывающих тренировок помогли убрать вес и укрепить мышцы. Пластическая операция выпрямила ей нос и сделала губы пухлее, а заодно убрала тоненькие морщинки, которые она ненавидела. Хирург настоял на увеличении груди и сделал глаза пошире. Она теперь носила другую прическу, и даже родная мать не узнала бы ее. В последний день рождения Дженне исполнилось тридцать два, но лицо, смотревшее на нее из зеркала, выглядело на десять лет моложе. В