Я натянула на ноги пушистое одеяло. До возвращения папы оставался час, и хотелось немного отдохнуть, ведь я всё ещё понятия не имела, что будет дальше. Всё зависело от того, что папе наговорила Филиппа. Задумчиво я отпила из стакана и уставилась на стену, которую практически полностью закрывал книжный шкаф. В этом плане наша квартира мало чем отличалась от магазина. Разве что тут покупатели не сновали. Большая часть предметов интерьера принадлежала прадедушке Генриху, который, в свою очередь, унаследовал их от своих родителей. Соответственно, выглядело всё не слишком современно. Но на самом деле мне нравилась наша старая мебель, нравились высокие потолки, потому что от их вида у меня возникало ощущение, что я живу в маленьком замке. Который, правда, примерно на девяносто пять процентов состоит из библиотеки. Пожалуй, в мировой литературе не было такой книги, которой не нашлось бы у нас в квартире. А книги надо где-то хранить…

На миг мой взгляд задержался на старом телевизоре. Вот он, конечно, в общую картину совсем не вписывался. К тому же телевизор был давно сломан, но папу это совершенно не волновало. Каждый раз, когда я напоминала ему о том, что телевизор надо бы починить, он говорил, что вместо просмотра телевизора я могла бы почитать книжку или газету, потому что телевизор в любом случае вреден. В этом плане он был очень консервативен.

Я почти допила лимонад, когда раздалось лягушачье кваканье. Квак, квак, квак. Я посмотрела на дисплей смартфона. Звонила Леона. Наверное, хотела узнать, как всё разрешилось с обугленной книгой. Да и не мешало бы обсудить, что нам делать дальше – без Винценца.

Я поставила пустой стакан на журнальный столик и приняла вызов:

– Привет, Леа, я тут вот что подумала… – Ответа не последовало, и тогда я продолжила: – Винценц ведь говорил, что он начинает растворяться в воздухе, если удаляется от меня больше чем на сто шагов. Возможно, это способ избавиться от него окончательно. Мы могли бы попросить твою маму поехать с нами в торговый центр на окраине города. Так он точно за нами не угонится.

– Как интересно. – Этот мужской голос, раздавшийся на другом конце провода, совсем не походил на голос Леоны. В ужасе я уставилась на экран смартфона. – Вы сказали – Винценц?

У меня сердце чуть не выскочило из груди. Как у него оказался телефон Леоны? Неужели он напал на неё, заткнул ей рот кляпом и ограбил? Но он ведь даже не знал, где она живёт. Во всяком случае, я только что выложила ему весь свой план. Вот чёрт! Надо же было так облажаться!

– Мы ведь договорились, что вы будете звать меня Винц. – Его голос звучал так, будто он сильно запыхался. – И я был бы безмерно рад, если бы вы мне НАКОНЕЦ-ТО открыли. Здесь, наверху, не слишком уютно, а голуби – весьма неприятная компания. Эти пернатые создания мне на руку нагадили. И я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Я ведь уже говорил, что я человек. Разбиться насмерть о камни мостовой – отнюдь не самый приятный способ расстаться с жизнью. Кроме того, я уверен, что ваш уважаемый папа не придёт в восторг, обнаружив мои останки прямо перед входом в книжную лавку. Вообразите, как долго их придётся соскабливать с тротуара.

– О чём ты? – удивилась я и в ответ услышала:

– А вы оглянитесь и всё поймёте.

Я повернула голову, и у меня даже дыхание перехватило от ужаса, когда я увидела за оконным стеклом Винценца. Одной рукой он неуклюже хватался за водосточный жёлоб, в другой держал смартфон Леоны. Его лицо было красным от напряжения, и даже с некоторого расстояния я могла различить у него на лбу бисеринки пота. Подъём на второй этаж, должно быть, оказался довольно утомительным для него, у меня же от одного его вида все мышцы заболели. Интересно, что обо всём этом думали прогуливавшиеся по Клеверному переулку люди? По крайней мере, никто пока не вызывал полицию. Ну я надеюсь.

Я, поспешно вскочив с дивана, босиком направилась к окну. И так резко распахнула оконные створки, что Винценц испуганно дёрнулся назад.

– Я вас умоляю, мисс Эмма. Давайте не будем совершать глупостей, только не сейчас.

– Ну… – Я скрестила руки на груди. – Назови хоть одну причину, по которой я должна тебя впустить.

– Что ж… – Винценц напряжённо вздохнул. – Мы могли бы поговорить о том, как мне от вас отделаться.

Звучало интересно, даже заманчиво. Я оперлась обеими руками на подоконник, так что у Винценца не было возможности обмануть меня и самостоятельно забраться внутрь.

– Выкладывай.

Он не отводил от меня взгляда.

– Нет.

– Что – нет?

– Ничего не скажу, пока не буду уверен, что моей жизни ничего не угрожает.

– Да ты блефуешь, – догадалась я.

– Клянусь королевой, вы всерьёз полагаете, что мне интересно проводить с вами время? Да вы же явно не в себе! Вы пытались меня убить – книгой!

Так, ну это уже слишком! Этого я терпеть не стану.

– Ах, это я не в себе? Ты уже три тома подряд только и занимаешься составлением коварных планов убийства своего брата!..

Винценц сердито посмотрел на меня.

– Вам этого не понять. Мышление, судя по всему, не является вашей сильной стороной, иначе вы бы не выдумали такой глупый план разорвать нашу с вами связь. Вы же понятия не имеете, какими будут последствия!

Я раздражённо фыркнула. Но было и так ясно, что ситуацию надо как-то исправлять, а не ссориться попусту. Я отступила чуть в сторону и протянула ему руку.

– Ладно, заходи.

Винценц мгновение недоверчиво колебался, но потом всё же взял меня за руку и легко запрыгнул в комнату.

– Благодарю вас. – И снова эта очаровательная ухмылка. Что-то в нём всё-таки привлекало, он был… Полнейшим идиотом! Но всё же… Я молча размышляла о том, почему никто из моих одноклассников не мог с ним даже сравниться. Вероятно, это было связано с тем, что Винценц – персонаж книги и потому выглядит совершенно неестественно. Хотя тонкий шрам тянется от его левой щеки почти до самого глаза… Вполне себе реальный шрам. В первой части Фил во время драки ударил его кочергой. До этого момента дочитала даже я. В любом случае мне вдруг показалось немного глупым, что я стою перед ним босиком в потёртой белой плюшевой пижаме с рисунком Hello Kitty.

Однако его это вряд ли раздражало, у него были другие заботы.

– Не знаю, как вы, а я бы с удовольствием избавился от вонючих голубиных экскрементов на руке.

АЙ, МЕРЗОСТЬ КАКАЯ! Это было абсолютно отвратительно. Неужели он действительно осмелился?.. Я медленно перевела взгляд на свою руку, которой только что втащила его в комнату.

– Не переживайте, я пошутил, – усмехнулся Винценц. – Искушение, конечно, было велико, но я хочу, чтобы вы поняли: я не негодяй.

– Ты… – сердито начала я, когда меня внезапно прервал щелчок ключа в двери квартиры. Вскоре после этого раздался папин голос:

– Эмма, я вернулся! Ты не могла бы зайти в гостиную? Нам нужно поговорить.