приближается ко мне. Подходит совсем близко. Ответить я ему не могу. У меня же рот заклеен. Поэтому беспомощно смотрю снизу вверх, как меня прожигают два черных глаза.

Леон подносит руку к моему лицу. Но не торопится срывать скотч. Проводит грубыми пальцами по моей щеке:

— Я же тебя предупреждал, — хрипит мне на ухо. — Теперь, пеняй на себя.

Злобно мычу в ответ, пытаюсь оттолкнуть его от себя плечом. Но только больно ударяюсь о его грудь.

Он усмехается моим потугам. Качает головой:

— Ева, Ева, — он резко берет меня за талию и притягивает к себе. — Тебе говорили, что ты очень непослушная девочка?

Леон наклоняется к моей шее и шумно втягивает носом воздух. Прижимается ко мне всем телом. Мгновенно становится жарко. В страхе замираю, расстерявшись от неожиданности. Пока его горячая ладонь не ложится на мою ягодицу, сжимая ее.

Тогда я дергаюсь всем телом и начинаю мычать и брыкаться. С заклеенным ртом и наручниками это не так эффективно. Но пусть это чудовище не прикасается ко мне своими грязными руками!

Но Леон в ответ злобно рычит мне в ухо:

— Лучше тебе просто смириться с тем, что будет дальше.

От этих слов у меня все внутри холодеет. Господи, что он собирается сделать? Пытаюсь прочесть ответ в дьявольском взгляде.

Его рука проскальзывает под толстовку. У меня под ней ничего нет. Его глаза загораются пламенем, когда находит ладонью обнаженную грудь.

— Бляяяя, — дышит мне прямо в лицо, сжимая сосок.

Глава 18

Продолжаю кричать и вырываться. На моих запястьях уже ссадины от наручников, и каждое движение причиняет боль. Изловчившись, мне удается со всей силы ударить Леона по ноге.

Удар его, похоже, никак не беспокоит.

Внезапно он резко отпускает меня. Отшатываюсь, едва не теряя равновесие. Отбегаю как можно дальше, на другой конец комнаты. Тяжело дышу. Если бы люди могли убивать взглядом, я бы сейчас это сделала!

Глядя на ухмыляющееся лицо Леона, понимаю, что он не будет слушать моих оправданий. Возможно, ему вообще не интересно, кто на самом деле залез в его ноут. Он просто хочет получить то, что не получил в прошлый раз.

Озираюсь по сторонам. Мозг отчаянно пытается придумать, что же делать. Леон снова приближается ко мне. Медленно, как хищник, который знает, что его добыча никуда от него не денется.

Отбегаю, двигаюсь по периметру комнаты, стараясь сохранять между нами максимальное расстояние. Но он резко кидается ко мне.

Отпрыгиваю. Он успевает меня поймать. Одной рукой хватает за талию и поднимает в воздух.

— Да уймись ты! — рявкает, снова ставя на ноги.

Берется за краешек скотча на моем лице и резким движением срывает его. Вскрикиваю от боли, вырываюсь, снова отбегаю подальше.

Облизываю саднящие губы. Ловлю на себе его взгляд. Обжигающий. Леон садится на край стола и пристально рассматривает меня:

— Ну, выкладывай, — говорит он. — Если не продолжения рандеву хотела, то зачем копала под меня? Тебя кто-то подослал? Отец?

— Ты сжег мою тачку! — ору на него. — Гребаный психопат!

Он резко встает, от чего я вздрагиваю. Глаза полны ярости:

— Ты думаешь, я в игры с тобой играю? — говорит жестко. Страшно смотрит на меня исподлобья. — Ну, хорошо, не хочешь по-хорошему, можем по-плохому.

Из-за полы пиджака достает пистолет. В страхе отшатываюсь, налетаю спиной на стену.

— Это была шутка, — выпаливаю я, вжимаюсь.

— Шутка? — смотрит на меня, приподняв одну бровь.

— Х-хотела п-просто отомстить, накопать на тебя что-нибудь. Н-но у меня не вышло! Твои парни меня вычислили и спалили мою машину. Я все поняла! Отпусти меня! Я больше не буду, — вспоминаю свою изначальную стратегию — все отрицать.

Взгляд Леона полон скепсиса.

— Знаешь, что я ненавижу в людях больше трусости? — чешет щетину дулом пистолета. — Лживость.

Поджимаю губы. Он взводит курок. Взгляд становится безраличным. Словно погас огонь жизни. От него веет смертельным холодом. И от этого становится по-настоящему жутко.

Именно в этот момент, осознаю, что моя жизнь висит на волоске. И начинаю цепляться за нее всеми силами.

— Узнала, что ты угрожаешь моей семье, — признаюсь треснувшим голосом. — Хотела помочь отцу.

Мне кажется, что я просто сгорю со стыда. Внутри всё сворачивается. Вибрирует каждый нерв.

Брови Леона на секунду поднимаются вверх.

— Решила хакнуть меня, чтобы порадовать папу? — секунду смотрит на меня удивленно.

Ничего не отвечаю. Потому что понимаю, как это звучит со стороны. Думает, я дура малолетняя. Сейчас будет ржать и издеваться.

— Считаешь, что он без тебя не справлялся? — ухмыляется он. — Думаешь, твой отец настолько жалок?

Чувствую укол вины. Не думала, что мой поступок может уронить репутацию отца.

— Не смей так говорить о нем! Если ты меня хоть пальцем тронешь, он и мой брат… убьют тебя! — сердито выплевываю ему. Сама, конечно, не особо верю в свои слова.

Леон хмыкает и снова усмехается:

— Таких пиздюков, как твой брат, я на завтрак ем! — рычит он. — А отец твой родину продаст. Нахуй ты ему не упала. Я ж знаю, тебя даже на Дне рождения у него не было.

Смотрю на него, широко раскрыв глаза и открыв рот. Откуда он знает? Увидев мой взгляд, только ухмыляется:

— Ев, честно, ты вроде не глупая, но дура полная.

Хмурюсь. Но не успеваю ничего сообразить или ответить. В комнате гаснет свет.

Так темно, что я даже себя не могу разглядеть. Прислушиваюсь к звукам и часто моргаю, чтобы глаза поскорее привыкли к темноте.

Что происходит? Теперь на самом деле электричество отрубилось? Или еще один недоброжелатель Леона?

— Ебаный в рот! — яростно выругивается Леон.

Его лицо озаряет вспышка экрана мобильника. Он кому-то звонит. Но вдруг мы слышим внизу, на танцполе, какой-то шум.

Время — раннее утро, и клуб уже закрывался. Посетителей почти не осталось. Но я слышу какие-то одиночные вскрики. Господи! Что там происходит?!

Человек, с которым Леон говорит по телефону, громко орет ему в трубку. Но слов разобрать не могу.

— Понял, — отвечает и отводит от уха телефон.

Все начинает происходить очень быстро. Леон зажигает фонарь на мобильнике, кладет на стол так, чтобы он светил вверх. Бежит в мою сторону. Вздрагиваю. Но он подбегает к картине рядом со мной. Снимает ее и кидает на пол.

За ней находится сейф. Он быстро набирает комбинацию и открывает ее. Что-то забирает, кладет в карман пиджака.

Что это — мне рассмотреть не удается. Но я понимаю, что это что-то очень важное. По крайней мере, ценнее денег в этом сейфе. Пачки долларов он оставляет нетронутыми.

Оцепенев, наблюдаю