– Спать в «джипе» посреди дороги мне и подавно не хочется. Так что это меньшее из двух зол. Придется остаться в Воне.

– Уверен? – спросила жена, осматривая салон, как будто он вдруг разом стал просторнее.

В ответ я зевнул. Мое молчание оказалось худшим из всех возможных решений. Я включил поворотник, чтобы заехать на парковку, как будто желая предупредить всех многочисленных водителей позади меня, что собираюсь повернуть.

– Что ты делаешь? – спросила Трейси.

– Омлет готовлю, – огрызнулся я. Время от времени у меня отказывают тормоза, и я начинаю говорить первое, что приходит мне в голову. – Черт, прости, Трейс. Я просто вымотался.

Интересно, такого извинения достаточно? Я с опаской посмотрел на жену. При встрече с диким зверем (в нашем случае – с самкой человека) лучше всего избегать прямого зрительного контакта и не совершать быстрых и резких движений. Судя по тому, как она сложила руки на коленях, удар мог последовать в любую секунду, а когда я медленно поднял взгляд, в ее глазах пылала ярость, которая подтвердила мои подозрения: я все еще был в опале.

– Тальбот, может, проверишь уже, открыта ли дверь?

Предложение было вполне обоснованным. Моя реакция – вовсе нет. Ни с того ни с сего сама мысль о том, чтобы покинуть относительно безопасную машину, показалась мне худшей из возможных идей. Вот черт! Я хотел предложить подвести «джип» к двери, чтобы она быстро дернула за ручку, но было ясно, что она на это скажет. Я даже начал придумывать аргументы вроде: «Я останусь за рулем, чтобы сразу нажать на газ, когда ты сядешь обратно». Или: «Ты что, забыла, что плохо справляешься с ручной коробкой?» Или еще того лучше: «Ты меньше меня, поэтому им не очень захочется тебя есть». Проклятье.

– Верно, сейчас выясню, – выдавил я с улыбкой Чеширского Кота.

Я вышел на посыпанную гравием парковку. Мелкие камушки хрустели у меня под ногами, распугивая воронье. «Зашибись, – подумал я, вернувшись к привычному мне грубоватому способу выражения мыслей. – Как будто здесь и без того было недостаточно жутко».

– Трев, дай-ка мне револьвер, – сказал я.

Тревис проверил барабан и убедился, что револьвер заряжен.

– Пап, хочешь, я пойду с тобой?

Само собой, я этого хотел, но однажды я уже имел разговор с Трейси на эту тему, а во второй раз она проигрывать явно не собиралась.

– Нет, – бросил я и тотчас почувствовал, как Трейси немного расслабилась. – Возьми винтовку и при необходимости прикрой мое отступление.

Мне не хотелось, чтобы он стрелял из дробовика, ведь в сложившейся ситуации мне не хватало только вытаскивать дробь у себя из задницы. Я снова взглянул на Томми, надеясь на какое-нибудь божественное вмешательство, но ничего не получил – он не попытался остановить меня и только пожал плечами.

Глубоко вздохнув, я сделал первый шаг, и холодный ветер ударил мне в лицо. Я вобрал в легкие побольше морозного воздуха и выдохнул; изо рта пошел пар. До двери полицейского участка было пять нормальных шагов, но я сделал пятнадцать маленьких и осторожных. «Только бы закрыто! Только бы закрыто! Только бы закрыто!» Ручка тихо повернулась, и дверь открылась. Внутри царил полумрак, расчерченный полосами света, проникающего сквозь пыльные окна. На свету медленно кружилась пыль. Сильно воняло. Я отшатнулся. Трейси перебралась на водительское сиденье, а Тревис вышел из машины, чтобы обеспечить себе лучший обзор.

Я вздрогнул, когда Трейси крикнула:

– Что там?

Что ж, если они еще не выяснили, что мы здесь, теперь знали наверняка. Не поворачиваясь, я ответил:

– Воняет, как Генри после бобового буррито.

По-моему, вышло довольно смешно. Трейси аж позеленела при воспоминании об этом. Еще и суток не прошло, как мы избавились от этой вони, а такое быстро не забывается.

– Смертью пахнет.

– Залезай, поехали, – взволнованно велела Трейси.

Ее предложение мне понравилось, но любопытство не давало мне покоя – на меня ведь не напали сразу. К тому же для такого любителя пушек, как я, это место таило кучу сокровищ.

– Подгони сюда тачку и включи фары.

– Ты серьезно? По-моему, лучше просто убраться отсюда, – ответила Трейси.

– Может, ты и права, но все равно подъезжай ближе.

Тревис пошел рядом с джипом, внимательно глядя по сторонам. Томми встревоженно выглядывал из окна, но не смотрел вперед – он смотрел туда, откуда мы приехали. То ли он чувствовал приближение чего-то, то ли хотел поскорее вернуться – мне оставалось только гадать. Трейси подъехала ближе, и фары осветили здание, хоть и не слишком ярко, но внутрь свет почти не проник.

– Можешь сдать назад и повернуться так, чтобы одна из фар светила точно в дверь? – как можно вежливее попросил я.

– Что ж ты сразу не сказал? – огрызнулась Трейси.

Было очевидно, что не стоит озвучивать те ответы, которые тотчас родились у меня в голове, если мне еще хочется сохранить добрые отношения с женой, поэтому я как можно спокойнее произнес:

– Да, не подумал заранее.

И почему только здравый смысл не считается добродетелью? Надеюсь, моя жена никогда не прочтет эти дневники.

Она резко сдала назад, и джип заглох. По всем законам классических фильмов ужасов как раз в этот момент должно было появиться чудовище. Я вздрогнул, когда Трейси снова включила зажигание и тарахтение мотора, эхом отдающееся от стен, поглотило все другие звуки. Момент настал. Я замер. Рука, зубы, укус – что-то должно было случиться с минуты на минуту.

– Ой! – крикнула Трейси в окно.

Я чуть не обделался. Впрочем, гордиться здесь нечем. Я ведь не герой боевика с кучей дублеров и не персонаж компьютерной игры. У меня нет запасных жизней и возможности сохраниться: жизнь одна – если что-то идет не так, на кнопку перезагрузки здесь не нажмешь.

Трейси переставила джип, и свет одной из фар прорезал сумрак. Теперь был освещен практически весь участок, но мне все равно казалось, что в темных углах таятся жуткие монстры. Справа от меня стоял стол с засохшим цветком в горшке. Скорее всего, в кресле когда-то сидела крепко сбитая пожилая дама с веселым нравом. Секретарша, должно быть, знала всех жителей этого маленького городка. Сразу за ее столом была дверь в кабинет городского шерифа. Откуда я это знал? На двери висела табличка с надписью «Шериф», которая рассеивала все сомнения. Я никак не мог выкинуть из головы образ Энди из Мэйберри. Оставалось только надеяться, что здесь нет своего Барни Файфа, который вечно все портит[12].