— Ну давай, «Король воров», выкладывай!

— Что тут выкладывать? — с очаровательной, но совершенно неуместной улыбкой Йозэль пожал плечами. — Волки попытались меня облапошить, еще и бока намяли.

— Ух ты? Правда, что ли? Никогда такого не было и вот опять!

— Свой гонорар я у них все равно забрал, по крайней мере, часть, так что все не так уж плохо! — он вынул пухлый кошель из-за пазухи и потряс им перед лицом Нэны.

Женщина вздохнула. «И как? Стоило оно того?» — читалось в этом вздохе, благо Нэна нашла в себе силы не говорить этого в слух. Наверняка, она прекрасно видела, что с Йозэлем что-то было явно не так.

— Это точно было последнее «дело»? — после непродолжительного молчания спросила она, и под ее пристальным взглядом Йозэль обреченно кивнул.

— Точно.

— Хорошо, — произнесла Нэна.

— Скажи, Нэна, ты знаешь какого-нибудь надежного извозчика или извозчицу? Кого-то, кто смог бы доставить меня в столицу?

Нэна аж воздухом поперхнулась, и парень тут же прижался к столу, уже готовый уворачиваться от подзатыльника. Однако его не последовало.

— Столица? Какая тебе еще столица?! Тебе работу нужно найти, Йозэль! — ударила она ладонью по стойке. — Ты мне как родной, но я не смогу содержать тебя до конца дней, да и не хочу, чего уж там! Твой гонорар, каким бы большим он ни был, не вечен! Тем более, что деньги у тебя утекают, что песок сквозь пальцы!

— Я знаю, Нэна, но… — тихо попытался возразить Йозэль.

— Можешь устроиться на причал, там всегда не хватает свободных рук. Или давай я поговорю со знакомой портнихой, пусть возьмет тебя в подмастерья…

— Нэна! — неожиданно громко одернул он женщину. — Какое мне шитье, какой причал? — он улыбался, но в улыбке этой было столько горечи, что хватило бы на двоих. — Мне теперь только милостыню на площади просить!

— Что ты не…

Йозэль снял капюшон, и Нэна тут же ошарашенно замолчала.

— Йоз, мальчик мой…

— Никакого демона в том храме не было, — все так же продолжая улыбаться, он опустил взгляд. — Были лишь жрецы, не ставшие щадить святотатца. Я больше ничего не вижу, Нэна. Для меня наступила вечная ночь, и я могу лишь надеяться, что в столице найдется кто-то, кто сможет помочь мне.

Нэна осторожно, кончиками пальцев, шершавых и теплых, дотронулась до его лица, и он поднял на нее взгляд жутких, демонически черных, но совершенно незрячих глаз. Йозэль чувствовал, как дрогнула ее рука, слышал, как она тихонько, сдавленно всхлипнула, и, пожалуй, впервые в жизни ощущал себя настолько виноватым перед кем-то. Эта женщина предупреждала его, оберегала, как могла, и он все равно оступился. Хотя, нет. Не оступился. Добровольно спрыгнул в эту яму.

— В столице тебе делать нечего, — опустив руки, упрямо произнесла Нэна. — Тебя просто убьют там! Ты и без меня это прекрасно знаешь, — тревожно нарастал голос женщины. — Или, быть может, ты думаешь, что глава гильдии воров уже забыл, как ты едва не раскрыл его личность?

— Ах, его переписки с княгиней Ярисской и разбойничьими кланами могли обеспечить мне безбедную старость! — Йозэль мечтательно вздохнул. — Но с чего ты взяла, что он знал об этом? Я эти письма даже из кабинета не выносил, сразу вернул на место — уж больно много мороки с ними. А так… Мои слова без доказательств яйца выеденного не стоят.

— Все равно. Даже если и так, то я еще промолчала про многочисленные саботажи гильдейских заказов и массовый уход воров из-под его начала. Удивительно, что он за тобой в Илинк не послал после всего! Пойми уже: столица принадлежит гильдии, и ты последний, кого они хотели бы там видеть.

— Будто здесь мне больно рады! — фыркнул Йозэль.

Нэна сдержано выдохнула, явно задетая словами Йозэля. Осознав это, парень слегка опустил голову. Конечно, он не имел в виду ни Нэну, ни работниц кабака, ставших для него второй семьей. Но слишком уж он привык чувствовать себя в опасности, слишком привык оглядываться по сторонам. Слишком тонко он ощущал настроения иных людей, окружавших его. «Роза» была островком умиротворения, но только она.

Впрочем, Нэна прекрасно все понимала.

— Волки уже получили от тебя, что хотели, — будто прочитав мысли Йозэля, ответила женщина. — Они видят, что угрозы ты для них не представляешь. А вот гильдейские твою слезливую историю даже-даже слушать не станут. Если Гильдмастер узнает, что ты вновь сунулся в Златославу, как пить дать болтаться тебе в петле! — стукнула Нэна по столешнице.

— Он едва ли знает, как я выгляжу. К тому же, прошло уже больше двух лет. Вряд ли он вообще обо мне помнит, — спокойно возразил Йозэль. — В любом случае, я буду осторожен и вернусь, как только найду целителя, — поспешно добавил он, надеясь успокоить собеседницу.

В помещении ненадолго воцарилась тишина.

— Не знаю, Йозэль, не знаю, — наконец выдохнула женщина. — В столицу стекается много талантов, но все же это просто люди. То, что случилось с твоими глазами, — не какая-то болезнь, травками и заговорами не вылечить. Стоит ли игра свеч? Найдется ли там помощь? — с сомнением протянула она.

Вновь не выдержав напряжения, Йозэль повысил голос:

— А что еще мне остается? Сесть тебе на шею и делать вид, что все в порядке? Если способ вылечить это существует, то я найду его — в столице или где бы то ни было!

— А если нет? Если его не существует, что тогда? — в тон ему бросила Нэна.

— Тогда я буду учиться жить заново с тем, что есть, — твердо ответил Йозэль.

Кабак вновь затих.

После недолго раздумья Нэна поднялась с насиженного стула и приблизилась к Йозэлю по другую сторону стойки.

— Так и знала, что добром это кончиться не могло, — сокрушенно произнесла Нэна. — Иди, отдохни, как следует. Мы со всем разберемся завтра.

На том и порешили, и Йозэль, придерживаемый Нэной под руку, поднялся на второй этаж, в отведенную ему комнату.

Когда он проснулся, солнце уже изрядно нагрело комнату, а на первом этаже вовсю кипела работа. Остаток вчерашнего вечера Йозэль провалялся в бочке с горячей водой, но мышцы все равно ныли, а сам парень даже радовался, что не может видеть расплывавшиеся по телу синяки. Первым делом он вытащил из-под подушки пару тонких перчаток, сокрыв изуродованные шрамами руки, после чего медленно сполз с кровати и наощупь подобрался к стулу, с удивлением обнаружив, что оставленной вчера одежды там нет. Зато на спинке висели штаны из плотной ткани и какое-то длинное одеяние из материала