В первые минуты Фрэнсис испытала самый настоящий шок. Жрицы любви расположились на специально подсвеченных подоконниках и в дверных проемах, напоминая разноцветных аквариумных рыбок. Обитательницы стеклянных комнат-кабинок завлекали прохожих неприличными жестами. Когда же в кабинку заходил очередной клиент, шторки моментально задергивались и начиналось шоу для одного. К некоторым застекольщицам выстраивались целые очереди.

– Ну как? – спросил с улыбкой Питер. Похоже, его забавляла реакция Фрэнсис.

– Они же… они…

– Они работают, как и все прочие. У девушек есть даже свой профсоюз, и они отчисляют в казну положенные налоги. Бессмысленно закрывать глаза на столь существенную часть современной реальности, как проституция. Она была и будет всегда. – Едва Питер закончил фразу, как резко подался вперед и рванул за рукав проходившего мимо парня.

– Питер? Какими судьбами? – манерно уперев руки в бока, спросил потревоженный юноша.

– Этот вопрос должен был задать я. Ты ведь собирался весь вечер просидеть над учебниками, готовясь к завтрашнему экзамену.

Фрэнсис чуть отступила, решив не мешать мужчинам разговаривать. Питер изменился почти до неузнаваемости. Куда подевалась его приветливая, открытая улыбка? Он превратился в строгого старшего братца, который вот-вот вытащит ремень, чтобы заняться воспитанием младшего члена семьи.

– Ты, как я вижу, тоже не скучаешь? – Юноша беспардонно ткнул пальцем в сторону Фрэнсис. – Что за красотка?

– Рико, это не то, что ты подумал, – тут же начал оправдываться Питер, окончательно сбив с толку Фрэнсис. – Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя. Почему ты со мной так поступаешь?

Фрэнсис стояла словно громом пораженная. Ну и дела! Сначала женатый Ян, а теперь еще и это! Теперь понятно, почему в Амстердаме даже памятник геям поставили. Она, наивная, полагала, что все разговоры о сексуальной раскрепощенности голландцев – раздутая до размеров слона муха.

– Извините, мальчики, мне пора возвращаться в отель. Думаю, вам не терпится остаться наедине, чтобы… гм… поговорить.

Питер и его приятель лишь кивнули, даже не предложив ее подвезти. Впрочем, на багажнике велосипеда Питера только одно место. Как ни горько осознавать, но предназначалось оно не ей. Вторая попытка закончилась полным крахом.

Фрэнсис быстро зашагала в сторону площади Дам. На набережных вдоль каналов расположились старинные дома, украшенные фризами. Они настолько плотно прижимались друг к другу, что казалось, один из них вот-вот выступит вперед, не выдержав нажима со стороны соседей. Секс-шопы чередовались с продуктовыми магазинчиками и кафе, из которых доносились ароматы наркотического думана и кофе. В этом злачном месте божественного декадентства соседствовали грех и искупление. Через несколько минут Фрэнсис оказалась перед древним готическим храмом, возле которого она наконец села в такси.

– А вот и наша звезда! – Дружный гогот телеоператоров сотряс стены холла отеля, едва его порог переступила уставшая до изнеможения Фрэнсис.

– Вообще-то могли и побеспокоиться за меня. Если бы со мной что-нибудь случилось…

– Потому-то за тобой и послали Джейка в качестве няньки.

Фрэнсис перевела изумленный взгляд на главного оператора.

– Ты что, следил за мной?! – возмущенно воскликнула она.

Все затихли, ожидая бури.

Джейк пожал плечами.

– Гинсберри приказал не спускать с тебя глаз. Пока Марк не прилетит…

– Как вы могли?.. Я… я…

– Фрэнсис, не понимаю, почему ты завелась. Это ведь наша работа.

– Следить за мной?

– Не только следить, но и фиксировать на пленку каждый твой шаг.

– Хотите сказать, что все, что сегодня произошло, пойдет в эфир? – Фрэнсис похолодела от ужаса. Неужели она предстанет перед многомиллионной телеаудиторией в роли женщины, не умеющей выбирать мужчин?

– Уже пошло, – усмехнулся Роберт, к которому Фрэнсис испытывала необъяснимую неприязнь с первой встречи.

– Я буду у себя, – ледяным тоном произнесла она, смерив коллег презрительным взглядом. – Приму душ и лягу спать. Надеюсь, это в эфир не пойдет.

Она резко развернулась на каблуках и направилась к лифту. Видимо, выдержка и напускная уверенность начинающей телеведущей произвела на мужчин сильное впечатление. Проводив Фрэнсис взглядами, они тоже разбрелись по своим номерам. Никому из них даже вспоминать не хотелось о придуманной до прихода Фрэнсис шутке относительно ее неразборчивости в связях.

Фрэнсис закрыла за собой дверь номера, предварительно убедившись, что ни Джейк, ни кто-либо еще не последовал за ней. За что ей все это? За какие прегрешения Господь прогневался на нее? Сначала Марк не смог полететь вместе со всей съемочной группой, затем Ян и Питер… Гинсберри убьет ее, как только увидит результаты первых двух дней работы в Амстердаме. Фрэнсис Симпсон, ты уволена! Впрочем, после всех испытаний это будет почти счастьем.

После контрастного бодрящего душа жизнь показалась Фрэнсис несколько радостнее. Мрачные мысли постепенно рассеивались. Забрезжили проблески светлого будущего. Будущего, в котором не останется места для гулящих мужей и жестоких шуток.

Фрэнсис легла на кровать и блаженно потянулась. Денек выдался не из легких, но завтра все непременно переменится к лучшему. Скорее бы приехал Марк! Какие чувства она испытывает к Марку? Неделю назад Фрэнсис поклялась бы на Библии, что без памяти влюблена в признанного ловеласа. Однако после сегодняшних потрясений она словно научилась смотреть на мужчин другими глазами. Теперь она замечала все, даже самые мелкие и незначительные недостатки Денвера.

Во-первых, он записной волокита, который не пропускает ни одной юбки. Всей Америке известно, что ни один из его романов не затягивался дольше чем на неделю. Во-вторых, он курил сигары, от дыма которых Фрэнсис начинала чихать. В-третьих, Марк самый самовлюбленный и честолюбивый человек из всех, которых ей довелось встретить. Фрэнсис нисколько не удивилась, узнав, что Марк родился под знаком Льва…

Телефонный звонок отвлек Фрэнсис от мыслей о Денвере.

– Алло.

Портье сообщил, что соединяет ее с Лос-Анджелесом. Дождавшись щелчка на другом конце провода, Фрэнсис еще раз произнесла:

– Алло.

– Добрый вечер, Фрэнсис.

Гинсберри. Вот старый плут, мелькнуло в голове Фрэнсис. Позвонил в ту самую минуту, когда она меньше всего настроена на серьезный разговор с боссом. И уж тем более она не готова выслушивать критику.

– Поздравляю.

Это что, шутка? Не самая удачная, подумала Фрэнсис.

– Алло, Фрэнсис, ты меня слышишь?

– Да-да, мистер Гинсберри, – робко произнесла она в ожидании ведра грязи и ругани, которое на нее сейчас опрокинет босс.