– Я не сказал вам вторую причину, почему не пойду в море, – наконец заговорил он. – Только вам одним скажу, потому что вы мне как братья, – ну, а Славуша и так знает. Когда я очнулся в хижине на берегу моря Ильмере…

– Ты, помнится, утверждал, что ничего не помнишь? – перебил Крум.

– Так и есть. Я ничего не помню с того мига, как мой драккар затрещал, скрываясь под волнами… И до того мига, когда открыл глаза и увидел над собой милое лицо моей будущей жены.

Крум с любопытством обернулся к Славуше. Прежде супруги никогда не рассказывали, как познакомились.

– Так ты нашла его в рыбачьей хижине? Одного? Он был ранен?

– Нашла я его на берегу, у самого моря, – ответила молодая словенка, как показалось Круму, не слишком охотно. – Поначалу приняла за мертвеца. Оттащила в рыбацкую избушку, растопила очаг… Когда стало тепло – он очнулся… Ран не было, хотя…

Славуша бросила быстрый взгляд на небольшой шрам на шее у мужа.

– Пустая хижина на берегу моря, – повторил Крум. – А ты сама что там делала?

– Уже не припомню, – смешалась Славуша. – Верно, по берегу гуляла… Ну а потом, как Арнгрим стал здоров, мы поплыли в Альдейгу, оттуда по морю Нево – в Бирку, а оттуда уж сюда…

Дарри зевнул: экая скучная история, а я-то ожидал… А Крум подумал, что в рассказе явно чего-то не хватает. Что это и вовсе не рассказ, а какие-то отговорки… О чем умалчивает целительница Славейн из Гардарики?

– И вот с тех пор, – продолжал Арнгрим, глядя в сумрак и говоря как будто сам с собой, – я держусь в стороне от моря. А я ведь ничего сильнее не любил! Но море пыталось убить меня…

– И что? – удивился Крум. – Море пытается это сделать всякий раз, как мы выходим из гавани. Разве это повод для страха?

– Это не страх, – вскинул голову Арнгрим. – Просто я чувствую: если снова выйду в море, со мной произойдет нечто ужасное… Как будто море что-то не доделало со мной – Славуша помешала, – и вот тогда уж доделает…

– Тебя надо звать не Утопленник, а Арнгрим Сухопутный! – в сердцах воскликнул Дарри.

Крум ничего не сказал, лишь поглядел на старого друга долгим взглядом. Великая тайна Арнгрима на самом деле никакой тайной не была. Все в Яренфьорде отлично знали, что Утопленник боится моря. «Что с тобой сделалось в Гардарики?» – подумал он с сожалением.

Вслух же произнес:

– Море – лишь поле для рыб. Дорога китов, щедрый котел Эгира… Жена ли тебя спасла или у морских богов нужда в тебе пропала – ты жив, Арнгрим. Ты выжил в море, ты выжил сегодня… Похоже, на твой счет у богов есть важные замыслы! А что касается моря… Погоди-ка…

Крум посмотрел наверх, на закопченные потолочные балки, и протянул руку к поясу, к мешочку с гадательными камнями. То были не руны – знаки Всеотца, какими частенько пользовались для гаданий и жрецы, и воины нордлингов. Крум носил при себе наследие деда – горсть «малых сейдов». В каждом из окатышей сидел свой дух, а вместе они лучше слышали волю богов и передавали ее самым точным образом.

– Ты можешь не бояться гнева Небесных богов и жить спокойно, пока…

Пестрые камушки со стуком покатились по столу. Крум разложил их на три кучки, поглядел, прикрыл глаза и произнес:

– …твоя кровь не прольется в воду.

– Что это означает? – хмыкнул Дарри. – Или теперь ему не умываться?

Старший Хальфинн открыл глаза и почесал в затылке.

– Тролли его знают. Само на язык прыгнуло… Когда гибнет корабль в морской сече, вода вокруг него кипит от акул. Думаю, морская нечисть чует кровь еще сильнее. Так что твоя Славейн пожалуй что и права, призывая тебя не ходить в море…

Арнгриму же вдруг представился сошедший ледник. Ободранная спина и руки, капли крови, утекающие вместе с тающими глыбами льда прямо во фьорд, а потом – в великий океан…

– Хвала богам, что сохранили тебе жизнь! – уже в который раз воскликнула Славуша, укладываясь спать в широкую, застеленную мягкими и теплыми шкурами постель.

Муж ее уже лежал, вытянувшись и ожидая, пока впитаются целебные мази.

– Завтра непременно принесу щедрые жертвы Всеотцу, – продолжала она, – что уберег твое тело от ран…

Едва не задремавший Арнгрим распахнул глаза и приподнялся на локте.

– Не надо, – резко сказал он. – Вышние боги тут ни при чем! Если, конечно, не сам Всеотец спустил на меня тот ледник!

– Что ты такое говоришь?! – ужаснулась молодая женщина.

– Сегодня на горе Исцеления боги вновь не ответили мне, – ответил Арнгрим. – Они не приняли мою жертву! А на пути домой я едва не погиб. Я-то молил их о помощи, стоя у Небесного порога, словно жалкий трэль! Видно, надо было не молить, а вышибить двери!

Жена горестно покачала головой и задумалась.

– Но что ты будешь теперь делать?

– Пойду в Ярен. Надо предупредить отца. Крум прав, ледник тает и уже начал разрушаться. Будут еще обвалы. А если он сойдет сразу весь – по фьорду пойдет большая волна. Ярен просто смоет…

– Муж, тебя не станут слушать! Родные изгнали тебя…

– Я должен пойти и хотя бы попытаться. Все же там мои отец и братья.

– Весь город сойдет с ума, если ты заявишься туда среди бела дня!

– Пусть сходит. Кто боится Арнгрима Утопленника – тем хуже для них!

…На рассвете следующего дня, когда Арнгрим, зевая, собирался в Ярен, старый ховгоди стоял около херга. Склонившись, он со страхом смотрел на свою находку. Вчера он ее не заметил, а может, она появилась тут ночью… В лужице морской воды, в которую обратилась кровь Арнгрима, плавала длинная полупрозрачная чешуйка. Годи не знал рыбы, которой принадлежала такая чешуя. Впрочем, для любой она была слишком крупной.

Глава 7

Волчье взморье

По долгой холодной рыбной реке Винье шли чередой кожаные лодочки – легкие, будто лепестки. В них сидели и гребли удивительные маленькие люди. А может, и не люди, а духи. Племена, обитавшие по берегам реки Виньи – те же рыболовы-суряне, чьи серые избы появлялись и исчезали за речными излучинами, – при виде лодчонок хмурились, плевали наземь и поспешно хватались за обереги от сглаза.

– Вы только гляньте – печоры вышли из своих холмов! На полночь перебираются… Не к добру!

Диковинный, скрытно живущий маленький народец повсеместно считался скорее нежитью, чем людьми. Сами они себя называли так, что язык сломаешь, – сихиртя. Печорами же их прозвали по всему Северу, потому что они не ставили изб и не жили в вежах, а выкапывали себе в лесах пещерки – землянки. И прятали их колдовством так, что добрый человек в жизни не найдет.

Иногда маленького земляного жителя можно было встретить в глухой чаще или на