На лице ни дрогнул ни один мускул. Девушка слушала тяжёлую личную историю, которая почти привела к катастрофе. Ей было бы непременно его жаль, если бы он всё ещё оставался её другом. В его словах была доля правды. Но исправить ситуацию можно только подорвав строи общества, которое только восстановилось. Слишком кровопролитно, слишком страшно.

Сердце хотело выкрикнуть: «А как же я? Почему? Неужели ты ни капли не сожалеешь?!». Тодд внимательно вглядывался в её плотно сжатые челюсти. Он снова улыбнулся тепло и мягко. Даже сделал пару шагов к ней, отчего зашевелился сзади Бэр. Лисса пригвоздила себя к полу, не позволяя отойти назад. Прожигала глазами его глаза, желая показать, выплеснуть свою ненависть.

— Родиться в семье эмпатов даёт плюсы, Лисс. Я научился хорошо понимать эмоции людей. Мне не нужны способности, чтобы знать, о чём ты думаешь, — мягко прошептал он, протягивая к ней руку. — Прости меня.

Вся выдержка, с усилием выстроенная, крошилась, таяла, как снег. В носу защипало, когда она услышала «прости меня».

— Мне нравилось общаться с тобой. Ты хороший человек, Лисс. И мне жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. Ты мой последний и единственный друг. Мне жаль. Пожалуйста, прости меня.

Сердце защемило так резко и остро. Лисса дёрнула щекой, проклиная горячую слезу, скатившуюся со скулы. Последний и единственный друг? Она ему — да. Он ей никогда не будет. Больше не будет. Нет. Нет, нет, нет.

«Не прощу».

Она не ответила ничего. Вернула лёд и холод в глаза. Посмотрела в последний раз разочарованно, резко повернулась и ушла в сторону выхода. Остановилась у самой двери, услыша:

— Но моя цель того стоила. Всё только начинается, правда, Бэр Фелтон?

И снова оскал. Страшный и холодный, уверенный в чём-то большем, знающий нечто больше. Лисса мотнула головой. Хватит с неё расследований. Выражение лица Бэра она уже не увидела: скрылась за дверью.

Лисса стояла перед отражающим стеклом, внимательно разглядывая в нём фигуру. Атласный комбинезон благородного изумрудного цвета хорошо сочетался с золотой ровной полосой на правом рукаве. Награда «герой Йорк-Стайла», врученная лично Бэром Фелтоном на днях, не вызывала приятных эмоций. Подумаешь, спасла три раза самого успешного и нужного человечеству бизнесмена. Потеряла она нечто большее.

Зеркало плюнуло разочарованием. Оно не хотело отражать вместо горящих голубых глаз холодные серые льдинки. Не ожидало показывать на когда-то живом лице впалые щёки и круги под глазами. Губы потрескались, но их перекрыла дорогая матовая вишневая помада. А воздушные когда-то рыжие волны теперь были туго перемотаны резинкой в хвост. Ничего прежнего. Всё другое. Скованно. Без эмоций, без друзей, но с деньгами и спокойствием. Она раскрыла дело, нашла предателя. Жизни Фелтона больше не должны угрожать.

Фелтон зачем-то вызвал её в кабинет. Честное слово, этот мужчина самый контрастный из всех, кого она знала. Если не считать бывшего друга. Бэр завалил её благодарностями, выходными и прибавками к зарплате за «безукоризненно выполненную работу». И ей даже немного интересно, что же скажет Бэр сегодня.

«ЗАСЛОН» встретил её спокойствием и тишиной. Бэр откладывал разговор о стабильных на конец лета, когда он окончательно разберётся с делами. И Лисса была ему благодарна за это. Всё же, как бы не хотелось признавать, в словах Тодда действительно была правда. Стабильных нужно возвращать в мир, хотя бы до того, как их окончательно не сменят все способные с течением времени. В приёмной почему-то никого не было: ни секретаря, ни Джона Баррита.

— Здравствуйте, Бэр Фелтон, — сказала она, заходя в кабинет.

— Здравствуйте, Мелисса, — мужчина дружелюбно и открыто улыбнулся, жестом показал присесть.

— Как ваше самочувствие? Вы были у психолога? — спросил он, выражая беспокойство.

Лисса помотала головой:

— Нет, простите. Хочу справится со всем самостоятельно.

Уголки губ Бэра поднялись. Тёмные глаза излучали уважение. Он встал со стула, подходя к кофемашине с двумя чашками.

— Вы, правда, огромная молодец, Мелисса, — сказал он, наливая в чашки ароматный напиток. — Я очень благодарен за службу. Вы замечательно справились, однако ваше моральное состояние оставляет желать лучшего.

Девушка глубоко вздохнула, принимая из его рук чашку с кофе. Вежливо кивнула и отложила в сторону, так и не притронувшись. Её воротило от одного его запаха. Но видеть заботу со стороны начальника было приятно.

— Простите за вопрос, но всё же любопытно. Как думаете, получится дать стабильным всё, что есть у способных?

Тёмные глаза едва заметно сощурились.

— Вы ведь тоже стабильный. Скажите, трудно было пониматься так высоко? Вы самый успешный бизнесмен города, — сказала она, всё же пригубляя кофе из чашки, не морщась.

Фелтон ответил не сразу и будто лениво:

— Да, сложности были. Но не из-за генов.

— В каком смысле? — она отставила чашку.

Мужчина медленно поднес чашку к губам, не сводя глаз с девушки. Также не спеша отставил.

— Я собираюсь открыть компанию по добычи полезных ископаемых, что ещё остались в недрах земли с того времени. Туда как раз нужны будут рабочие. Стабильные, разумеется.

Лисса недоуменно на него посмотрела.

— Стабильные? Но это ведь опасно. Они же…

— Ничего другого не могут? Верно. А как рабочая сила подойдёт.

— Нет, я не это хотела сказать, — теряя нить разговора, удивленно поморгала Лисса. — Я, видимо, что-то не так понимаю. Кстати, меня на вручении звания заметил Макс Убертон. Он как раз из отдела специализаций. Я предложила ему помощь в восстановлении благ стабильных.

Бэр Фелтон ничего не сказал. В тёмных глазах мелькнула сталь. Он расцепил руки с замка и бархатно проговорил:

— Жаль вы не сможете ему помочь.

— Что вы имеете в вид…

Она не договорила. Замерла, широко распахнув глаза. Медленно перевела взгляд на плечо, где впилась в кожу ампула с дротиком. Низкий приятный голос Бэра прошелестел:

— Это блокатор, который используют при допросах. Ваши способности сейчас недееспособны. Будет немного неприятно.

Словно по команде, у Лиссы свело мышцы. Она дёрнулась вперёд, ведя плечом, но резко выдохнула. От плеча по всему телу прокатилась волна тянущей боли, сковывая движения. Девушка с силой упёрла руки