– Заходи, заходи, Андрюша, – позвал Кардан.

Андрей Стащук – боец по прозвищу Крыш (вероятно, из-за того самого пушка-«крыши» – у большинства и этого не имелось) – проскользнул в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Не топчись ты у двери, – махнул рукой новоявленный главарь, – иди сюда.

Крыш подошел к столу командира.

– Разреши доложить! – вытянулся он в струнку, что с учетом его сложения и роста выглядело весьма комично.

– Да говори ты нормально, Андрей, – скривился, как от зубной боли, Кардан. – Мы же не на параде. Что там у тебя?

– Хмурый в подвал провалился.

– Какой Хмурый, в какой подвал? – еще сильнее сморщился главарь. – Это вы Гришина так называете?

– Да, Серёгу Гришина. Вот он и… того.

– Что – «того»? Умер, что ли? Как его угораздило провалиться? И что за подвал такой, где он?

– Не-не, – замотал безухой головой Стащук. – Хму… Серёга, в смысле, живой. Только ногу вывихнул. А подвал там, у площади, на углу. Рядом тут… Развалины там, крапивой всё заросло. Он туда полез и провалился.

– Андрей, – посуровел Кардан. – Ты – парень, конечно, хороший, но сейчас ты меня начинаешь злить. По-твоему то, что Гришин вывихнул ногу, – это важная причина отрывать меня от дела? И вообще, на кой черт этот Хмурый полез в крапиву? Только не говори, что по большой нужде, иначе я совсем в своих подчиненных разочаруюсь.

– Не, не по сильно большой. У него кепку сдуло.

– Нашел?

– Что нашел?..

– Кепку свою Гришин нашел? – скрипнул зубами Кардан.

– Да, кепку нашел, всё в порядке.

– Спасибо, ты меня успокоил. А теперь – марш отсюда и передай всем, чтобы из-за ерунды ко мне больше никто сунуться не вздумал! Провинившихся буду пороть. Прилюдно. Тебя на первый раз прощаю. Чего стоишь? Сгинь!

– Но ведь там… – побледнел Крыш, так и не сдвинувшись с места. – Там, в подвале, патроны!

– Твою ж мать! – подскочил Кардан. – А вот теперь я тебя точно выпорю!

– За что?.. – покачнулся Стащук. Его ставшие совсем белыми губы задрожали – и, похоже, не столько от страха, сколько от обиды.

– За то, что с этого и надо было начинать! Неужели непонятно? Докладывать нужно по существу, а не начинать с того, кто в каком месте посрать присел!

– Но Серёга не посрать, у него кепку…

– Молча-ать! – завопил Кардан. – Я тебя сейчас пристукну, Стащук! А ну, живо веди меня к тому подвалу!

Кардан взял с собой еще двоих – словно чувствовал, что возвращаться придется с «уловом». Вот только оказался он не совсем таким, на который надеялся хозяин Лузы.

Идти от бывшего «Сбербанка» до площади было всего ничего – и двухсот метров не будет. А когда Андрей Стащук подвел командира к заросшим крапивой развалинам за ближним ее углом и сказал: «Здесь», Кардан недоуменно хмыкнул:

– Так это же «Мальвина»!..

– Кто? – изумленно уставился на него Крыш. Двое других бойцов – Зубило и Валенок – тоже удивленно заморгали.

– Не «кто», а «что». Здесь раньше был магазин электроники «Мальвина». Впрочем, вы это, конечно, помнить не можете.

Сказав это, главарь задумался. Какая могла быть связь между мирным магазином и боеприпасами? С другой стороны, в девяностые годы чего только ни творилось. Бандиты – не эти шелудивые уроды с дубинами и арбалетами, а тогдашние, бесстрашные и наглые, с огнестрельным оружием – вполне могли устроить в подвале именно этого магазина свой арсенал. А почему бы и нет? Может, они именно эту торговую точку, как это называлось тогда, «крышевали». В любом случае, чем гадать – лучше было залезть и посмотреть.

Кардан спросил у Стащука:

– Где именно провалился Гришин?

– Вон там, где крапива примята, – показал Крыш.

– Значит, так, – посмотрел на подчиненных командир. – Найдите какие-нибудь палки или голыми руками эту крапиву дергайте, но через пять минут организуйте мне проход к провалу.

Бойцы бросились выполнять приказ. Стащук и впрямь нашел палку, которой, будто шашкой врага, стал косить жгучие стебли. Зубило же с Валенком сняли куртки и через них рвали крапиву. Уже спустя пару минут вокруг черного зева пролома было чисто.

Кардан подошел к дыре. В нее при желании можно было пролезть – что неудивительно, один человек, пусть и невольно, это уже на себе испытал, – но с риском порвать одежду, а то и ободрать кожу. В любом случае, пыжиться и корячиться при подчиненных, протискиваясь в эту нору, хозяин города не собирался.

– Иванов, – сказал он Зубилу, а потом, чуть помедлив, вспоминая фамилию, Валенку: – Волынцев! Живо за ломами и лопатами! Одна нога здесь, другая там.

Зубило испуганно вздрогнул и торопливо засеменил к банку. Побледневший вмиг Валенок, замешкавшись на пару секунд, вскоре догнал и обогнал напарника.

– Чего это они? – удивленно посмотрел на Стащука Кардан.

– Так… это… – сглотнул парень. – Ты же так их… того…

– Чего – «того»? Ты можешь ясней выражаться? Учу вас, учу, вроде бы самых умных выбрал, а как дела коснется…

– Я могу ясней, – неуверенно пожал плечами Крыш, а потом вдруг вскинул голову и зачастил, будто приговоренный к казни, которому уже нечего терять: – Но мне, по правде говоря, и самому страшно стало. Ладно, Серп, тот-то мог, а от тебя они… мы… такого не ожидали. Мы же и так за тебя, мы всё, что нужно сделаем, себя не пожалеем, а ты!..

Стащук замолчал и опустил голову, словно ожидая, что ее отсечет карающий меч правосудия. Но, во-первых, никакого меча у Кардана не было, а во-вторых, он чувствовал себя в этот момент полным идиотом.

– Что я сделал-то? – воскликнул он. – Андрей, объясни, я, правда, не понимаю! Чего вы от меня не ожидали, чем я вас так напугал?.. Погоди… Вы что, подумали, что я за лопатами ребят послал, чтобы могилы вам вырыть?

– Какие могилы? – поднял голову и быстро-быстро заморгал Стащук. – Зачем?..

– Вот и я не знаю, зачем! – начал злиться Кардан. – А что тогда-то?

– Ты сказал, что ноги им отрубишь. И одну унесешь, а другую здесь оставишь.

– Что?.. – округлил глаза хозяин города, а когда до него дошел смысл услышанного, принялся хохотать, да так, что, покачнувшись, едва не повторил «подвиг» Гришина, с трудом удержавшись на самом краю пролома.

– Ну, вы и дурни, – покачал он головой, вытирая слезы. – Вас еще и пословицам-поговоркам, оказывается, учить нужно.

– Каким… поговоркам?.. – так и продолжал моргать Крыш.

– Русским народным, каким еще-то? «Одна нога здесь, другая там» – это одна из них. И означает она, что нужно пошевеливаться, сходить куда-то быстро.

– И не надо их отрубать?